Любовь на Рождество

— Пожалуй, схожу в конюшню. Оставляю вас на попечение Энни, — сказал он и успокаивающе улыбнулся. Значит, здесь, в Крейглите, он конюх и, наверное, привык лечить раненые ноги лошадей, потому и о ней позаботился. Алана проводила его взглядом и вдруг ощутила странное одиночество, хотя знала Иана всего несколько коротких часов — считается ли все то время, которое она провела без сознания? В этом случае, наверное, да, и все-таки Иан для нее чужой человек. Но вместе с ним кухню словно покинули свет и тепло. Может, все дело в том, что он ее спас. Или в том, что такого рослого и красивого мужчины она никогда прежде не встречала. Или же в том, что он спас ее от участи немногим лучше смерти: если бы в этот момент Алана находилась в Дандрум, она произносила бы слова клятвы, чтобы связать свою жизнь с маркизом Мерридью. А благодаря Иану Макгилливрею она получила отсрочку. От проснувшегося чувства благодарности к — Иану у нее потеплело в груди.

Энни приложила морщинистую руку к щеке Аланы.

— Ты раскраснелась, как летняя роза. Я уж думала, у тебя жар, а его нет. — Старуха тоже посмотрела вслед Иану и задумчиво прищурилась. Алана опустила голову.

— Со мной, кажется, все хорошо, вот только нога…

Энни отвела в стороны разорванную юбку пациентки.

При виде ран Крошка Дженет ахнула, Шона жалостно запричитала, а Фиона указала на повязку.

— Это платок Иана! — вполголоса объявила она. — Я сама вышила его инициалы на прошлое Рождество.

Энни усмехнулась.

— Пожалуй, зря мы его выпроводили. Наверное, он и перевязал тебе ногу?

Кровь уже в который раз прилила к щекам Аланы. Ей вспомнилось его нагое тело при свете пламени в очаге, прикосновения сильных рук, движение, которым он подсадил ее на коня, легкость, с которой поднимал и нес ее… Она не сводила глаз с собственной ноги.

— Да, это он наложил повязку, — подтвердила она. — Неужели все так плохо, как кажется?

Энни осторожно ощупала колено, прищурилась и заключила:

— Распухло, вывихнуто, разбито и расцарапано, но не сломано. Неудивительно, что Иан внес тебя сюда. Придется ему носить тебя на руках еще несколько дней.

— О нет, это не обязательно. Я справлюсь сама, — заверила Алана. — Так долго пробыть здесь я все равно не смогу. Спасибо вам за заботу, но мне пора домой.

— Куда это? — спросила Энни, наливая в большой таз горячей воды и добавляя пригоршню трав.

— В Гленлорн… то есть в Дандрум, — ответила Алана. И вдруг ей нестерпимо захотелось домой к брату, к Мойре — ко всем, кого она так любила. Не то чтобы она недолюбливала мать или тетю Элеонору, но к маркизу Мерридью не питала никаких чувств. Ее глаза снова наполнились жгучими слезами.

— Ох, детка, не плачь. Все будет хорошо. Хоть сейчас мы и кажемся тебе чужими, но мы народ простой и добрый, а Иан… лучшего мужчины, чем Иан, не найдешь, — убеждала Шона, положив руку на плечо Аланы.

Энни накладывала на колено пациентки теплую припарку, осторожно касаясь пальцами. По кухне распространился стойкий запах летних трав, вновь напомнив Алане о доме.

— Ходить тебе пока нельзя, — твердо, но по-доброму заявила Энни. — Ты говорила про целительницу по имени Мойра, так вот и она сказала бы тебе то же — самое.

— А как же лэрд Крейглита? — спохватилась Алана. — Мне надо поговорить с ним, спросить позволения…

Лицо Энни удивленно вытянулось, а Шона захихикала.

— Так Иан и есть лэрд Крейглита. Неужто он не представился как полагается? — спросила Энни.

— Но мы… почти не разговаривали, — Алана с трудом сглотнула, и Энни снова усмехнулась.

— А еще мой брат — английский граф Пембрук… точнее, скоро будет. Старый граф приходился нам двою-родным дедом, прошлой осенью он умер. Весной Иан уезжает в Англию, принимать наследство, — объяснила Фиона.

Граф? Алана смутилась. А она-то приняла его за арендатора или конюха… Конечно, ей следовало распознать в нем хозяина — по твердому взгляду и внутренней уверенности в себе. Однако здесь все обращались с Ианом так свободно, почти фамильярно, а сам он умел расположить к себе даже совершенно незнакомого человека.

Энни кисло поморщилась и по-гэльски пробормотала какую-то брань в адрес англичан, а Фиона беспокойно стиснула руки.

— Мой брат тоже граф, — поспешила сообщить Алана. — Только шотландский. Граф Гленлорн.

Фиона широко раскрыла глаза, нахмуренный лоб Энни сразу разгладился, глаза заблестели.

— Сестра графа? — Энни засмеялась, широко разевая рот, в котором недоставало зубов. — Да уж, и верно кошка среди голубей! — повторила она загадочную фразу. — Вот подождите, когда вас увидят дамы наверху, миледи!

— Дамы? — переспросила Алана.

— Англичанки, — презрительно процедила Энни и поджала губы.

— Моя тетя Марджори и мои кузины леди Пенелопа и леди Элизабет из Англии, — объяснила Фиона. — Элизабет очень милая…