Любовь на съемочной площадке

Заметил, как опустились ее плечи. От стремительности, с какой она шла до этого к берегу, не осталось и следа после его слов. Она шла теперь словно через силу. Шла и молчала. Ингу даже не удивило, что он знает ее имя. Актеры заметили шрам на плече, затем на ноге и вновь переглянулись. Женщина вышла на берег. С трудом, но смогла взять себя в руки, хотя лицо побледнело. Спокойно сказала:

– Простите. Здравствуйте. Да, я Рязановская. Что-то случилось?

Ильменев улыбнулся, пытаясь развеять возникшую натянутость:

– Здорово плаваете! Где научились? Может, научите и меня?

Инга промолчала, даже не обратив внимания на слова. Она не сводила глаз с лица Куркова, медленно двигаясь вперед и не пытаясь скрыть, что снова рассматривает актера. На душе вновь забушевала буря. Боль, надежда, радость, отчаяние – выражение на лице менялось со скоростью калейдоскопа. Прошла мимо к сброшенному на камни парео и полотенцу со сланцами, только теперь оторвав взгляд. Актеры обернулись. Шрам имелся и на спине справа. По ноге вился к бедру уродливый рубец с ямкой. Олег осторожно сглотнул. Он снова заметил боль на женском лице. Взглянул искоса на друга. Тот, похоже, даже не заметил игры в его поведении. Он не сводил глаз с женского лица.

Андрей, не глядя, крепко взял приятеля за предплечье и потянул за собой к лестнице:

– Извините, что помешали. Завтра на съемках встретимся.

Ильменев был вынужден идти за ним. Когда отошли подальше, Олег с деланным возмущением прошипел:

– Не дал закадрить! Такая женщина!

Курков, к его удивлению, жестко ответил, так и не взглянув на друга:

– Не стоит мешать человеку отдыхать. Она в нас не нуждается. И еще, вместо кадрежа, ты мог лишиться зубов.

Олег на несколько секунд лишился дара речи. Такого ответа он не ожидал. Решил продолжать начатую игру и ядовито произнес:

– Ну, естественно, это же на тебя она глаз положила!

Андрей неожиданно открыл ему правду, глядя перед собой и быстро шагая прочь:

– Не на меня лично. Я наконец-то понял. Ольга говорила о погибшем муже и о сходстве сына Рязановской со мной! Я похож на ее погибшего мужа, вот откуда такой взгляд.

Ильменев замолчал надолго. Такого он не ожидал.

Поднялись по лестнице и дружно оглянулись.

Женщина сидела на камнях лицом к морю и уткнувшись головой в колени.

Олег вздохнул:

– Думаю, что это не легко… Увидеть свое прошлое…

Курков промолчал. Если бы не Олег, он бы сейчас спустился к Рязановской и попробовал поговорить с ней. Но присутствие Ильменева сдерживало.

Уже у лестницы в корпус Олег вдруг спохватился:

– Слушай, мы с этой Рязановской забыли даже зачем пошли к морю. Возвращаемся?

Андрей отказался, вглядываясь в двух парней с полотенцами, спускавшихся с лестницы у пансионата:

– Извини, расхотелось. По-моему, наши реквизиторы купаться идут. Сходи с ними.

Ильменев покачал головой:

– Да и мне что-то не хочется. Давай вон в том кафе винишка купим и к тебе или ко мне?..

Он указал рукой на кафе под открытым небом, метрах в ста от корпуса. Заведение почти скрылось за густыми акациями, туями и сиренью. Оттуда неслась не громкая музыка. Сквозь просветы виднелись столики. Большинство из них оказалось уже занято – отпускники отдыхали на полную катушку.

Курков снова отказался, мельком глянув в сторону кафе и даже не приостановившись:

– Завтра съемки и не хотелось бы появиться перед режиссером с опухшей рожей. У меня есть чай Инги. У костюмерши снова выпросил. Сплю после него, как младенец.

Ильменев моментально заинтересовался и хохотнул:

– Это хорошо! Пока знакомств не завел, давай попьем твоего чайку!

Оба актера скрылись в корпусе.

Под раскидистой кроной молодого крепенького дубка Инга и Кристина гримировали актеров. Рядом раскинулась болоньевая палатка костюмеров с откинутым входом, откуда доносилось ворчание Ольги и оправдывающийся голосок Наташки. Судя по всему, девчонка снова что-то нахимичила.

И если у костюмеров имелась хотя бы палатка, то у гримеров условия были самые что ни на есть полевые. Даже обязательного широченного зонта над головами пока не наблюдалось. Рабочие по площадке еще не успели его поставить, занятые разгрузкой подошедшего автобуса с аппаратурой. Два зеркала, по совету Инги, просто прислонили к дубку с разных сторон, устроив их на складных столиках. Шумела вверху листва и по лицам людей плясали свет и тени. Из-за ширины зеркал актеры не могли видеть друг друга. Хотя Кристина часто высовывалась и спрашивала:

– Инга, я правильно сгусток положила? Мне кажется что-то не так…

Перед ней, в раскладном кресле, сидел молодой парнишка с сержантскими лычками и перебинтованной рукой, на лицо которого она накладывала грим. Грим был не таким и сложным, но если учесть, что фильм оказался у девчонки первым, а ран она в жизни почти не видела – разве только порезы и царапины – то можно понять ее колебания. Рисунки и фотографии, что показывали во время учебы и по которым приходилось накладывать грим, оказались почти бесполезными.

Рязановская подходила к напарнице, терпеливо советовала, что-то подправляла.