Любовь на шарнирах (ЛП)

Фейсбук мне нравится больше, чем общение с реальными людьми, потому что здесь мне не приходится ждать, пока все замолчат, чтобы вставить что-то по-настоящему бессмысленное и не относящееся к теме разговора.

Бог Финн

Говорят, если горят уши, значит, тебя кто-то обсуждает. Это правда? Потому что у меня вопрос: что означают такие же ощущения в другой части тела?

Что ж, Джули тоже не прочь прикинуться странной.

Джули Сигл

припасла для своего статуса слово, которое на самом деле ничего не флегает.

Проверила почту на Гугле. Вот, наконец, и письмо от отца.

«Дорогая Джули,

что ты думаешь о поездке в Калифорнию на зимних каникулах? Три недели отдыха в прибрежных городах. Сообщи моему секретарю, когда у тебя каникулы, и мы проведём Рождество вместе. Твоя мама сказала, что она не против, так что надеюсь, ты согласна.

Папа»

Джули перечитала письмо. Последний раз она проводила так много времени с отцом, когда была совсем ребёнком. А как же мама? Она огорчится, если Джули не будет дома на праздниках, хотя она, похоже, уже всё обсудила с отцом и дала добро на поездку. Ну конечно Кейт поняла, что такую возможность упускать нельзя. Она всегда была понимающей матерью. Джули написала отцу ответ.

«Привет, папочка! Я так рада получить от тебя письмо! Да! Поездка звучит замечательно. Жду не дождусь, когда тебя увижу! Позвони мне и расскажи обо всём поподробнее. Люблю. Джули»

Она добавила номер своего телефона на случай, если отец его потерял, а также домашний номер Уоткинсов.

Джули закрыла ноутбук и выбрала наряд на следующий день. Профориентация начиналась с кофе и рогаликов в половине девятого и заканчивалась только в четверть третьего. В объёмистую сумку Джули сунула блокнот, ручку, план колледжа и схему проезда – её дал Мэтт. Пока запихивала всё это в сумку, оттуда на пол выскользнул листок бумаги. Подобрав его, Джули рассмеялась. Мэтт умудрился подкинуть ей карту бостонского метрополитена и на ней гигантским черепом со скрещёнными костями отметил станции с эскалаторами. В табличку с условными обозначениями он добавил расшифровку: «Чудовищная опасность. Будьте чрезвычайно осторожны!» Джули хохотнула. И о чём это говорит? Куда ей критиковать Плоского Финна, если сама не в состоянии даже на дурацком эскалаторе проехать без нервного срыва? Хотя по ней так лучше у всех на виду грохнуться в обморок, чем таскать за собой плоского друга.

Она выключила свет и забралась в постель, натянула на себя прохладную простыню и тут же провалилась в сон. На пару часов.

В Огайо она когда-то просыпалась в четверть третьего ночи от грохота проезжающего поезда. Даже на другом конце города Джули слышала его гудок и размеренное перестукивание колёс. Лишь через несколько месяцев после перемены в расписании поездов она наконец привыкла к этим звукам и могла спокойно спать всю ночь. Она прекрасно помнила, когда у неё начались проблемы со сном, потому что как раз тогда от них уехал отец. Сейчас ей не хватало этого шума, и тишина разбудила её.

Джули включила небольшую лампу и взяла книгу с прикроватного столика. Обычно она читала до тех пор, пока глаза не начинали слипаться, и она неизбежно погружалась в дрёму. А в этот раз сна ни в одном глазу, но сосредоточиться тоже никак не удавалось. Она не то чтобы нервничала накануне первого учебного дня, наоборот, ей не терпелось поскорее приступить. Она бросила книгу на столик и взяла фотографию под лампой. Улыбнулась, увидев, как Финн бежит по заднему двору с малюткой Селестой на спине. Та закрыла ручками его глаза и запрокинула голову, крича от восторга. По меркам Джули, ей тут было лет пять, и тогда она была такой же красавицей, как и сейчас.

Джули выключила свет и проворочалась ещё полчаса. Ей нужно было отключить мозги и немного отдохнуть, но в голове без конца крутились мысли: о колледже, о том, где ей теперь жить, о странной, но красивой девочке Селесте и её картонном брате, нелепых футболках Мэтта, её прискорбном полуобмороке на эскалаторе, креветках Роджера, бескомпромиссном мнении Эрин обо всём на свете...