Любовь на шарнирах (ЛП)

Да, может, она действительно была излишне настырной и любопытной, и ей не стоило вмешиваться. То, что она жила в их доме, не давало ей права совать нос в их дела. Она, конечно, ни в коем случае не хотела навязываться или проявлять неуважение. А вышло, похоже, наоборот. И ведь преподаватель её предупреждал... «Почему ты так рвёшься всё исправить?»

Она не рвалась. Не должна была. Она для них просто гость. Постоялица, нянька, шофёр.

Джули не помнила, как вернулась в свою комнату и почему лежала на кровати поверх одеяла. Но сон всё не шёл. Спальня Финна теперь казалась другой – пустой и одинокой. Чувства переполняли Джули, а Селестины рыдания и ужасные слова Мэтта до сих пор эхом отдавались в голове.

Возможно, он прав насчёт отца. Она, и верно, слишком много ему прощала, а он раз за разом доказывал, что родитель из него никудышный. И любить его, в общем, не за что. А она всё равно любила.

Но с Финном всё по-другому. Здесь Мэтт ошибался. Финну она не безразлична.

Джули посмотрела на часы. Почти четыре. Как же мирно протекал вечер, пока не зазвонил телефон. А теперь от мира остались лишь осколки.

Беспокойно проворочавшись в постели ещё три четверти часа, Джули не выдержала и встала. Проверила почту – от Финна ни строчки. Нашёл же когда исчезнуть. Сердце ныло и болело. Как же его не хватало, как он был ей сейчас нужен. Когда уже наступит лето? Финн наконец-то вернётся и больше никуда не уедет. И Селесте станет лучше. Она, может, и не исцелится, но ей точно станет лучше.

Но, метаясь по комнате и пялясь в ночное небо, проблем не решить. И ждать тоже было невмоготу. Проклятые ссоры! Из-за них у неё всегда мысли путались. В голове начинался полный кавардак.

Джули вышла из спальни в тёмный коридор. В нерешительности помялась перед дверью, а затем легонько постучала. Ответа не последовало. Не сдержавшись, она всё же заглянула внутрь.

– Мэтт?

Джули тихо пересекла комнату и присела на краешек кровати.

– Мэтти, – позвала она.

В лунном свете было видно, что он не спит – просто не хочет разговаривать. Он лежал на спине, подсунув одну руку под голову, а другую сложив на груди. Лицо он повернул к ней. Внешне он казался таким же несчастным, как и она.

– Прости меня. Пожалуйста. Ты должен меня простить. – Голос у неё надломился. Она чувствовала, что вот-вот расплачется, но ничего не могла с собой поделать. – Мне так жаль. Прости меня, – твердила она. – Мэтти, пожалуйста. Не сердись так на меня. Я этого не вынесу.

Джули наклонилась вперёд, уронила голову ему на грудь и обхватила руками за плечи, надеясь, что он ответит тем же. Тот Мэтт, которого она видела несколько часов назад, был ей чужим. Она покрепче прижалась к нему, отчаянно моля, чтобы он к ней вернулся, снова стал самим собой.

Через несколько минут ей на затылок легла его ладонь и принялась гладить ей волосы. Джули закрыла глаза.

– Ш-ш-ш, – успокаивал он её. – Это мне жаль. Зря я тебе столько наговорил. Я вовсе так не думаю. Ты этого не заслужила.

Повернув голову, Джули прильнула к нему щекой и слушала его дыхание. Его голос утешал её, а прикосновение убаюкивало, и боль начала потихоньку отпускать. Джули не знала, что сказать, и потому молчала, пока его ладонь гладила ей волосы, а затем и спину. С ним она очутилась там, где боли больше не было, и весь этот ужасный вечер стал казаться полузабытым кошмаром. А пальцы Мэтта уже скользнули по её плечу и, задев бретельки, продолжили свой путь, едва касаясь кожи. Она поёжилась и прижалась к нему ещё сильнее.

– Я поступил подло, – продолжал Мэтт. – Твои отношения с отцом меня не касаются. Конечно ты его любишь, у тебя есть на это полное право. Нет мне прощения за такие слова. – В голосе Мэтта сквозило неподдельное сожаление. – Лучше тебя для Селесты никого нет. До знакомства с тобой она блуждала в темноте. Словно не знала, куда себя деть. А с тобой она вновь оживает. Мне нельзя было тебя осуждать.

– Нет, я слишком давила на неё, – тихо возразила Джули. – И на тебя. Я больше так не буду.

– Ты всё делала правильно. Я хотел бы тебе всё объяснить, но не могу. Пока не могу.

– Знаю. Но это неважно.

Она всё так же крепко за него держалась, словно верила: стоит его отпустить, и он передумает, опять обрушится на неё потоком жестоких обвинений.

Напор и страсти минувшей ссоры поутихли, сменившись дремотным затишьем после бури. Облегчение задурманило Джули голову.

Воздух в комнате был прохладным, и от поглаживаний Мэтта у неё по коже побежали мурашки. Джули снова поёжилась.

– Замёрзла? – спросил Мэтт.

– Угу. Немножко.

Тогда Мэтт подвинул ноги к дальнему краю кровати, и она, скользнув к нему под одеяло, улеглась на бок и положила голову ему на плечо. Руку с её спины он так и не убрал и теперь кончиками пальцев очерчивал изгиб её лопатки, слегка задевал сзади шею и бродил вверх и вниз по её плечу. Она взяла другую его ладонь в свою, переплела пальцы и стиснула.

Он ответил ей тем же.

– Так мы снова друзья? – спросила она.

– Ага, – секундой позже подтвердил он. – Снова друзья.