Любовь на шарнирах

– Я, бывало, возил его на экскурсии клуба по выходным, – продолжал Роджер. – Исходили с ним все просторы Нью-Гемпшира и Вермонта. Однажды ездили в Беркширы. Ребята там копались и ковырялись, собирали камни. Это все мальчишки обожают, но Мэтью – отдельный случай. Он обстоятельно документировал каждую находку, составлял таблицы, графики и хранил их в специальной папке. В смысле минералов и камней мы живём далеко не в самом волнующем уголке страны. И всё же Мэтт не терял надежды, что ему попадётся тот самый – особенный – камешек. И ведь попался! – Роджер указал на её подвеску. – Это осколок пурпурита. Наверное, не самое привлекательное название для минерала, но Мэтт был на седьмом небе, когда его нашёл. Никому не давал его даже потрогать и много лет хранил на замке под стеклом. – Он склонил голову набок. – Поверить не могу, что Мэтт с ним расстался. Джули, ты заняла в его сердце очень важное место.

Она опустила взгляд и сжала пальцы вокруг подвески.

– Послушай, это не моё дело, и я даже не знаю, что именно за этот год произошло, зато вижу, что между вами что-то разладилось. Я пытался поговорить с Мэттом... Ну ты его знаешь. Он откровенничать не любит. Однако я краем уха слышал, что он в интернете выдавал себя за Финна. – Роджер поднял руку, чтобы Джули его не перебивала. – Согласен. Очень странный поступок с его стороны. И неправильный. Ты, должно быть, в бешенстве. Но, я надеюсь, ты всё же оценила, на какие ухищрения ему приходилось идти, чтобы привлечь и удержать твоё внимание.

Джули подняла голову.

– Наверное.

– Можешь представить, сколько времени ему понадобилось, чтобы подделать все эти фотографии? И придумать столько волонтёрских начинаний? А когда он прислал Селесте заколку? Бедняге пришлось отыскивать за океаном старого знакомого, слать подарок ему, а тот уже отправил его обратно по нашему адресу, чтобы на конверте были нужные штемпели и марки. Я уж не говорю о том, сколько всего ему приходилось держать в голове, чтобы не сболтнуть лишнего, – улыбнулся он. – Ну же, Джули. Должны же его усилия чего-то стоить?

– Мне тяжело было со всем этим смириться, – ответила она. – Глупо, наверное, с моей стороны так говорить, учитывая, что выпало на долю вашей семьи, но...

Роджер её перебил:

– Ты имеешь полное право на свои чувства. Мэтт поступил по-идиотски. К тому же, для твоих сомнений могут быть ещё какие-то причины. Не связанные с Мэтью.

– Я не знаю, чему верить... кому верить.

Роджер снова склонил голову набок.

– Знаешь, Финн умел общаться с девушками. Был уверенным в себе, обходительным и... притягательным. Да, вот именно. Притягательным. Но Мэтью тоже необыкновенный, хотя и по-своему. Уверен, ему было нелегко соперничать с Финном раньше, а теперь, когда Финн погиб, ему, наверное, и того хуже. Разве можно превзойти память о покойном? Милая, Мэтт не самый обаятельный молодой человек, но сердце у него доброе. – Роджер похлопал её по руке. – Эх, Джули. Мэтт, может, кошмарную тактику выбрал, но не забывай о его сердце.

У Джули в голове промелькнули картины прошедшего года. Вот Мэтт забирает её на пороге псевдоквартиры. Рассказывает про фанатов типографики. Скрипя зубами везёт за шарнирами для Плоского Финна. Пишет ей письма о снежных забавах. Лежит с ней под ёлкой. Спорит, дразнит, защищает свои глупые футболки. Часами коротает с ней время в своей комнате. Джули вспомнилось то утро, когда он держал её на берегу мёрзлого океана. И та ночь после Селестиной вечеринки, когда он так нежно касался её в своей постели. Его лицо, когда он наконец дал волю чувствам. Как хорошо ей было рядом с ним. Как замирал весь мир, когда он её целовал.

И она поняла. Подняв глаза на Роджера, Джули улыбнулась. Впервые за много недель она вновь почувствовала себя живой.

Глава 32

Мэтью Уоткинс

Когда облажаюсь, просто отнесусь к своей лаже как к распаду группы. Под «группой» я имею в виду «функции мозга». А под «распадом» – «позорное фиаско».

Джули Сигл

«Лучший способ не упустить мужчину — не выпускать его из объятий» (Мэй Уэст).

Селеста Уоткинс

полагает, что надо говорить «Я с тобой», потому что «МЫ с тобой» наводит на мысль о мании величия или раздвоении личности.

Сердце бешено колотилось. Джули едва отважилась нажать на кнопку звонка. На вечеринку она пришла вовремя, но боялась, что для самого важного было уже поздно.

Дверь открыла Эрин.

– Кого я вижу? Вот это да! Чудесно выглядишь!

Джули подалась в распахнутые руки Эрин,  улыбаясь её привычно неловкому объятию.

– Так ведь и повод есть.

– И он давно назрел. Пошли, все остальные на заднем дворе. – Эрин подождала, пока Джули переступит порог. – Ну, пойдём же. Чего стесняешься? Ты ведь, считай, у себя дома.