Любовь на уме (ЛП)

Леви поднимает одну бровь и вгрызается в свой сэндвич. Это очень похоже на вызов, поэтому я краду клубнику.

— Может, мы могли бы пойти поужинать, — говорит Гай. — Ты свободна завтра вечером?

Мы с Леви мгновенно поворачиваемся к нему. Я мысленно перематываю разговор назад, пытаясь вспомнить, на что я согласилась. На свидание? Исследовать Хьюстон? Замужество?

Нет. Нет, нет, нет. Я не заинтересована в свиданиях, не заинтересована в Гае и не заинтересована в том, чтобы встречаться с ним. Знаете, что у меня есть? Странные, навязчивые мысли. Например, сейчас я вспоминаю, как руки Леви обхватили мою талию, когда он скользил по моему телу. — Эм, я…

— Или в эти выходные?

— О. — Я бросаю на Леви панический взгляд. Помоги. Пожалуйста, помоги. — Спасибо, эм, но вообще-то я…

— Просто назови ночь. Я гибкий и…

— Парень, — говорит Леви, голос глубокий и низкий. — Возможно, ты захочешь взглянуть на ее левую руку.

Я смотрю вниз, в замешательстве. Мои пальцы все еще сжимают клубнику. Что он… О. Обручальное кольцо моей бабушки. Я надела его сегодня утром. Немного удачи для сеансов картирования мозга.

— Черт, извини, — тут же извиняется Гай. — Я понятия не имел, что ты…

— О, все в порядке. Я не… — Я хочу сказать «замужем», но это было бы пустой тратой того удивительного выхода, который Леви дал мне. Я кашлянула. — Меня это не беспокоит.

— Хорошо. Мои извинения, еще раз. — Он наклоняется к Леви и спрашивает заговорщицким тоном: — Из любопытства, каков ее муж? И насколько он склонен к приступам ярости?

— О, нет. — Я качаю головой. — Он не очень… — существует.

— Не волнуйся, — говорит Леви Гаю. — Тим мягко воспитан.

Я внутренне сжимаю ладонь. Я не могу поверить, что Леви сказал Гаю, что я замужем за Тимом. Это худшая, самая легко опровержимая ложь на свете. Неужели он не мог выдумать случайного чувака?

— Должен ли я еще получить защитную чашку для паха? — спрашивает Гай.

Леви пожимает плечами. — Наверное, так будет безопаснее.

Я смотрю вниз на свой нут, жалея, что это не обед Леви. Фрукты намного лучше. Правдоподобная ложь намного лучше.

— Ты уверена, что не злишься, Би? — спрашивает Гай, слегка обеспокоенный. — Я не хотел причинить тебе неудобства.

Вот что я получаю за то, что прошу помощи у Уорда. Я бросаю взгляд на Леви, беру еще одну клубнику и вздыхаю. — Не-а. Совсем не злюсь.

Рейке: Что значит, Леви соврал и сказал, что ты замужем за Тимом?

Би: Он видел, как я была взволнована, и пытался помочь мне.

Рейке: Во-первых: Гай Фиери не имел права ставить тебя в такое положение.

Би: Это не его имя!

Би: Но замечание верное.

Рейке: Второе: это ужасная ложь, которую легко опровергнуть, если Гай Фиери поговорит буквально с каждым, кто тебя знает. Это укусит тебя за задницу.

Би: Я в курсе.

Рейке: В-третьих, Леви ведь знает, что ты не замужем за Тимом?

Би: Да. Они с Тимом приятели и сотрудничают. Леви был тем, кто сказал Тиму найти кого-то получше еще в аспирантуре.

Рейке: Честно говоря, ты должна была просто сказать Гаю Фиери «нет». Ты облажалась.

Би: Я знаю, но ты моя сестра, а я человек. Мне нужны любовь и сострадание, а не осуждение.

Рейке: Тебе нужна полная психиатрическая экспертиза.

Рейке: Но…

Я потягиваю черничный коктейль и оглядываю оживленное кафе, ожидая появления Росио на нашей первой сессии репетиторства по GRE.

Возможно, все будет хорошо. Моя супружеская жизнь (или ее отсутствие) вряд ли будет связана с Гаем. И у меня есть другие вещи, о которых нужно думать. Например, о протоколах стимуляции, которые я создаю. Или неравенстве в доходах. Или о том, что я давно не видела Фелисетт, но думаю, что она съела маленькие лакомства, которые я оставила для нее в своем кабинете.

— Знаешь ли ты, — приветствует меня Росио, опускаясь в кресло напротив меня, — что кровь — идеальный заменитель яиц? — Я моргаю. Она воспринимает это как приглашение продолжать. — Шестьдесят пять граммов на одно яйцо. Очень похожий состав белка.

— …Интересно. — Нет.

— Ты могла бы съесть кровавый торт. Кровавое мороженое. Кровавые меренги. Кровавые папарделле. Кровавый пирог. Кровавый омлет или, если хочешь, омлет с кровью. Кровавый тирамису. Кровавый киш…

— Думаю, я уловила суть.

— Хорошо. — Она улыбается. — Я хотела, чтобы ты знала. На всякий случай, если кровь — это вегетарианство.

Я открываю рот, чтобы указать на несколько вещей, но останавливаюсь на: — Спасибо, Ро. Очень заботливо с твоей стороны. Почему у тебя мокрые волосы? Пожалуйста, не говори «кровь».

— Я ходила в спортзал. Мне нравится играть роль Офелии в ленивой реке, притворяться, что я тону в датском ручье после того, как хлипкая ветка ивы рухнула под моим весом.

— Что она делала на иве?

— Она была безумна. От любви. — Росио смотрит на меня. — А говорят, что женское сердце непостоянно.

Верно. — Звучит как хороший бассейн.

— Это как картина сэра Джона Эверетта Милле. За исключением того, что купальные шапочки обязательны, а средневековые платья запрещены. Фашисты.

— Хм. Может, мне все-таки стоит купить абонемент?

— Тебе не нужно, для сотрудников NASA это бесплатно.

— Но не для нас, верно?