Любовь на уме (ЛП)

Я сгибаю ноги и поворачиваюсь к нему лицом. — Это негласное правило в вашей семье? Ты должен быть в вооруженных силах, или ты будешь неудачником?

— Это абсолютно негласное правило. Я — официальное разочарование. Единственный двоюродный брат из семи — гражданский. Давление со стороны сверстников очень сильное.

— Вау.

— В прошлом году, на День благодарения, мой дядя публично попросил меня сменить имя, чтобы перестать позорить семью. Это было до того, как он выпил ящик «Голубой луны».

Я нахмурилась. — Ты — инженер NASA с публикациями в журнале Nature.

— Ты следила за моими публикациями?

Я закатываю глаза. — Нет. Сэм просто любит болтать о том, какой ты замечательный.

— Может, мне стоит привести ее на День благодарения в следующем году.

— Эй. — Я ткнула указательным пальцем в его бицепс. Он твердый и теплый через рукав его рубашки. — Я знаю, что мы… немези?

— Немези.

— Немези, но твоя семья не знает. А я обычно провожу День благодарения, пытаясь понять, сколько веганского зефира я смогу запихнуть в рот. Так что если в следующем году тебе понадобится кто-то, чтобы объяснить, насколько ты замечательный на своей работе, или даже просто отшлепать их — я свободна. — Я улыбаюсь, и через несколько секунд он улыбается в ответ, немного мягко.

В этом есть что-то расслабляющее. Здесь. В моменте, который мы переживаем. Может быть, дело в том, что мы с Леви точно знаем, на какой позиции находимся, когда дело касается друг друга. Может быть, между нами есть связь. Очень странная, очень сложная.

Я откинулась на спинку кресла. — Это, — размышляю я, — единственный плюс сиротства.

— Что именно?

— Отсутствие родителей, которых можно разочаровать.

Он размышляет над этим. — С такой логикой не поспоришь.

После этого мы возвращаемся к нашей Враждебной Компанейской Тишине. И спустя еще немного времени я засыпаю, голос Тома Йорка, низкий и успокаивающий, звучит в моих ушах.

Я пробыла в HBI три с половиной минуты, когда встретила первого знакомого, бывшего ассистента в лаборатории Сэм, который сейчас является аспирантом в университете — я взглянула на его бейдж — в Стоуни-Брук. Мы обнимаемся, немного общаемся, обещаем встретиться за выпивкой на выходных (но не встречаемся). К тому времени, как я оборачиваюсь, Леви уже встретил кого-то из своих знакомых (пожилого парня с рюкзаком и цепочкой для очков, которые кричат «инженер» с вершины Большого Каньона). Цикл длится около двадцати минут.

— Господи, — бормочу я, когда мы остаемся одни. Не то чтобы мы были знамениты или что-то в этом роде, но мир нейровизуализации очень замкнут. Инцестуозный. Неизбежный. И множество других прилагательных.

— За последние двадцать минут у меня было больше социальных взаимодействий, чем за последние десять месяцев, — бормочет он.

— Я видела, как ты улыбалась, по крайней мере, четыре раза. — Я успокаивающе похлопываю его по руке. — Это не могло быть легко.

— Возможно, мне придется прилечь.

— Я принесу пакет со льдом для твоих щек. — Я оглядываю переполненный зал, внезапно вспомнив, почему я ненавижу научные конференции. — Зачем мы вообще пришли сегодня? Презентация MagTech только завтра.

— Приказ Бориса. Слабая попытка выглядеть так, будто мы здесь не только для того, чтобы шпионить, я полагаю.

Я усмехаюсь. — Тебе когда-нибудь казалось, что мы — супершпионы, а он — наш куратор?

Он бросает на меня полузабавленный, полуизумленный взгляд. — Нет.

— Да ладно. Борис — это точно М для моего Джеймса Бонда.

— Если ты Джеймс Бонд, то кто я?

— Ты — девушка Бонда. Я собираюсь соблазнить тебя в обмен на чертежи и зарезать тебя, пока я потягиваю свой мартини. — Я подмигиваю Леви, а потом понимаю, что он покраснел. Я зашла слишком далеко? — Я не хотела…

— Есть пара инженерных докладов, на которые я хочу пойти, — резко говорит он, указывая на программу конференции, и звучит удивительно нормально. Должно быть, мне это показалось. — Ты?

— Есть группа в четыре часа, которая звучит интересно. Кроме того, это мой священный долг — пойти куда-нибудь выпить. Big Easy и все такое.

— О. Ты хотела…

Я покачала головой. — Хотела?

Он прочищает горло. — Ты хотела компанию? Ты уже планировала пойти со своей подругой, или…

— Моей подругой?

— С твоей подругой.

— Кем?

— Я забыл ее имя. Та девушка, которая была в лаборатории Сэм? Темные волосы, занималась исследованиями FNIRS, и… — Он прищурился. — Нет, это все, что я помню.

— Ты говоришь об Энни Йоханссон?

Он оглядывается на программу. — Может быть? Звучит правильно.

Я не могу поверить, что Леви забыл имя Энни после того, как она безжалостно преследовала его целую вечность. Она знала его чертову группу крови, черт возьми. Возможно, и номер социального страхования тоже. — Зачем мне идти с ней пить?

— Я просто предположил, — рассеянно говорит он. — Вы двое были неразлучны.

Мое сердцебиение учащается. Наверное, без причины. — Но ее здесь нет.

Леви все еще читает программу, не обращая на меня внимания. — Мне показалось, что я видел ее минуту назад.