Любовь на выживание

Местные боги и божки смотрели на Джуди Саттон своими вытаращенными или, наоборот, прищуренными глазками, разноцветный и яркий головной убор масаев элегантно маскировал бронзовый светильник, в воздухе пахло то пряно, то свежо, то горьковато, то утонченно.

В этом доме не было экспонатов, обстановка жила своей жизнью и позволяла вторгаться в эту жизнь живым существам. Худощавый изящный зверек, которого Джуди приняла за искусно вырезанную статуэтку кошки, неожиданно мяукнул и стрелой вылетел из комнаты, на прощание сверкнув абсолютно тигриным взглядом…

А потом они вышли в сад, и Джуди разом забыла о несметных богатствах дома. Алые, голубые, желтые, белоснежные, лиловые, черные, розовые — каких только здесь не было цветов! Английский газон скромно напоминал о себе крохотной лужайкой, посреди которой неожиданно взмывал в небо бело-желтый взрыв дикой жимолости.

Невиданные фрукты свисали с ветвей вперемешку с цветами, и огромные бабочки сказочных расцветок величаво взмахивали крыльями. Ни у кого язык не повернулся бы сказать, что они порхают — нет, они парили!

В зарослях самого обычного английского шиповника (всего и разницы, что цветки раза в три крупнее и душистее) скрывался маленький фонтан, за ним прятался в траве крошечный грот, а в нем сидела изумрудная лягушка с алыми щеками и золотыми глазами. Джуди не успела восхититься такой изящной парковой статуэткой, как лягушка торопливо сглотнула и сиганула в кусты.

Джуди не удержалась и завизжала — от неожиданности и восторга.

Стил рассмеялся, и девушка быстро повернулась к нему. Ее серые глаза сияли, щеки раскраснелись, волосы отливали красным золотом. Она прижала руки к груди и срывающимся от счастья голосом произнесла:

— Вы волшебник, Эндрю! Я хожу по самому настоящему Эдему, я попала в сказку, и хозяин этой сказки — вы. Спасибо, спасибо вам! Страшно подумать, я ведь могла прожить всю жизнь и даже не узнать, что существует такая красота!

Стил взял ее руку, прижал к своей груди и ответил негромким и тоже взволнованным голосом:

— Благодарить должен я. Мне кажется, что вы вернули мне радость жизни. Сегодня я увидел свой дом совершенно другими глазами. Все краски стали ярче, и это — благодаря вам, Джуди. Я так рад, что вы здесь, со мной.

Они замолчали, не в силах справиться с волнением. Птицы надрывались в душистых зарослях.

Сквозь густые ветки магнолии на Стила и Джуди неотрывно смотрели темные, словно африканская ночь, глаза без белков.

Если бы этот взгляд мог видеть кто-то еще, он бы немедленно заявил в полицию.

4

— Привет, старый пират.

— А, это ты… Какие новости?

— Как сказать. И такие, и сякие.

— Кончай выкрутасы. Говори яснее. Она прилетела?

— Да. И очень хороша собой.

— Повнимательнее там.

— Я и так стараюсь. Только… Ты бы тоже не зевал.

— А что такое?

— Мне кажется, она не так уж проста, как нам казалось.

— Я сказал, говори яснее.

— Не могу. Пока нет уверенности. Но она не простая штучка. Я бы не стал заключать ее в объятия, не уверившись, что у нее в кармане нет режущего или колющего предмета.

— Не верю своим ушам. Тигр пустыни испугался английской розы?

— Тигры славятся осторожностью. Она что-то знает о тебе.

— Ну и что? Она и приехала, чтобы узнать.

— А если ей понравится не все, что она узнает?

— Что ты имеешь в виду?

— Что лучше: три бриллианта или один?

— Иди ты к дьяволу. Про это она уж точно знать не может.

— Кто ее знает, что она может… Дьяволица ей не доверяет. Говорит, за ней идет беда. Глупо, конечно, но…

— А этот?

— А что этот? Тонкая ранимая натура. Ему бы стихи писать. Он не узнает интригу, даже если она выскочит из кустов и даст ему по голове.

— Слушай, мне некогда. Посмотри там сам и позвони. Меня не будет в городе с неделю. Легавые слишком взбодрились, так что я проверю дальние плантации. До связи.

— До связи… папаша.

— Иди к дьяволу!

Следующие несколько дней прошли для Джуди совершенно как в угаре. Они со Стилом не расставались с раннего утра и до позднего вечера. Он оказался прекрасным рассказчиком и собеседником, и девушка, чьего мнения никто и никогда в жизни не спрашивал и не выслушивал, буквально расцветала на глазах.

Она разговаривала с Эндрю Стилом о музыке и литературе, рассказывала ему о своем детстве, смешно передразнивала своих соседей и была счастлива, когда на бледном лице ее хозяина расцветала улыбка, очень его украшавшая.

Будь рядом с Джуди женщина постарше и поопытнее, она могла бы объяснить девушке, что с ней происходит. Будь поопытнее сама Джуди, она догадалась бы и без подсказки.

Джуди Саттон все сильнее влюблялась в Эндрю Стила.

Она умирала от звука его голоса, она могла часами слушать его рассказы, она смотрела в его серо-голубые глаза, замирала от счастья, когда он осторожно брал ее маленькую ручку и подносил к губам… Она тонула в своем чувстве и понятия не имела, что тонет.