Любовь навылет

— Я вчера с мужем разговаривала, он военный лётчик в отставке, — продолжила Надюша. — Так вот, он сказал, что это было единственно правильное решение — «подорвать» самолёт на малой скорости. Довольно опасный приём, но пилоты его выполняют, когда других вариантов нет. Самое сложное — не упасть после взлёта, потому что если взлетать с задранным носом и на низкой скорости, то самолёт обязательно свалится. На тренажёрах такой «взлёт с подрывом» тоже отрабатывают, но муж сказал, что много крушений. Мало кто способен вывести самолёт из сваливания так близко от земли — там же время идёт на секунды. Вам повезло, что за штурвалом сидел Усольцев. Он лучший пилот в «Север-Авиа». Тоже, кстати, бывший военный лётчик — наверное, это и сыграло роль.

— Самолётом управлял Оленев, — сказала Даша.

— Вот как? Ну что ж, Илья Михайлович вырастил достойную смену. Федя Стародубцев — настоящий профессионал, уже пару лет как командир. Теперь вот Матвей снова начал летать. Думаю, он быстро вернёт свой прежний статус.

В её словах было столько искренней теплоты, что у Даши защипало в глазах. Теперь она понимала, почему коллектив «Север-Авиа» считали сплочённым. А ещё она поняла, что степень отверженности Оленева была не такой уж фатальной: да, некоторые от него отстранились после странного ЧП (и особенно после диких слухов, которые распустил Эдик), но большая часть коллектива сохранила к Оленеву и уважение, и симпатию. Просто они не лезли к нему с сочувствием и поддержкой, а он делал вид, что не нуждается в них.

— Спасибо, — промолвила Даша.

— Да за что? — спросила Надюша. — Кофе будешь? Я пирожки купила, горячие ещё.

* * *

Нина Петровна на работу так и не пришла. Оленева тоже не было. Даше пришлось вспомнить распоряжение, которое дала Усольцева ещё весной, и перечислить все свободные средства «Киришинефтеоргсинтезу» за керосин. Что делать дальше Даша не знала. Пойти, что ли, к генеральному и уволиться прямо сейчас? Она несколько раз вставала, доходила до двери и в смятении возвращалась обратно. Бухгалтеры и экономисты, Дашины коллеги, расценили её поведение как посттравматический шок. Даша не стала объяснять, что несколько секунд страшного падения не так губительно отразились на её психике, как осознание собственной вины в том, что произошло. А ещё её мучил страх за будущее Матвея и остальных участников драмы. Включая того, кого ещё и на свете не было.

Пришло сообщение от Оленева: «Прости, очень занят, не могу с тобой встретиться. Я сейчас в Москве. Не переживай, всё будет хорошо. Люблю тебя». Даша чуть не разрыдалась. Эти несколько слов придали ей сил. Она перечитывала их снова и снова.

В среду вечером на работе появилась Нина Петровна. Она выглядела так, словно за три дня похудела на десять килограмм и на десять лет состарилась: бледные узкие губы, резкие морщины и даже седой задорный «ёжик» больше не топорщился. Она подошла к Даше и сказала:

— Поехали со мной.

Без приветствия, без объяснений. Даша молча выключила компьютер и пошла за начальницей. Они вышли на улицу и сели в служебный автомобиль. Выехали со стоянки, влились в плотный поток машин. На круговом перекрёстке водитель свернул за город и добавил газу. За окном мелькали картофельные поля, лесополосы и линии электропередач. Низкое вечернее солнце резало глаза, Даша отвернулась. Нашла в себе силы посмотреть на Нину Петровну. Та сидела с непроницаемым лицом и поджатыми губами. Заметив взгляд Даши, обернулась к ней и сказала:

— Он упал в обморок, когда узнал, что ты была в самолёте.

Даша поняла, что Нина Петровна говорит о сыне.

— Я сообщила на вышку, что нахожусь на борту. Попросила ему передать.

— У него не было с собой радиопередатчика.

Очевидно, что не было. Он же шёл на верную смерть, зачем ему оставлять свои предсмертные вопли в эфире? Даша ничего не ответила Нине Петровне. Та немного помолчала и продолжила:

— Это была трагическая случайность. Он ехал по рулёжной дорожке и не заметил, как свернул на взлётную полосу. Он слышал звук двигателей, но не успел среагировать: был уставший после работы, потерял концентрацию. Немудрено после двух смен подряд, надо что-то решать с переработками диспетчеров…

— Вы думаете, он случайно выехал на полосу? — перебила Даша.

— Ну, конечно, случайно. Не специально же. Он что, идиот по-твоему?

— Значит, такая версия, да? — едва сдерживая злость, спросила Даша.

Неужели Эдику удастся избежать наказания за то, что он собирался убить сто двадцать человек? Это ведь покушение на массовое убийство! Терроризм! Похоже, мамочка планировала в очередной раз вытащить своего тонкого и ранимого сыночка из передряги. А что? Прикроет своим авторитетом, задействует связи, дойдёт до министра транспорта, если понадобится. Дашу начало потряхивать.

— А у тебя есть версия лучше? — не без ехидства поинтересовалась Нина Петровна.

— А Матвей в курсе этой вашей… легенды про усталую случайность?