Любовь не по плану (СИ)

— Друзья мамы и папы. Долгая и крепкая дружба, совместные праздники, обоюдная помощь. Приятные и лёгкие люди. Не бойся, никто тебя не обидит.

— Я не боюсь. Только не понимаю, зачем это всё…

Зачем это всё, если через неделю истекает срок спора и больше этих людей, как и тебя, я не увижу?

— Ни одну девушку я не знакомил с родителями. Маме приятно представить тебя подруге, которая слишком часто интересуется моей жизнью.

— А я твоя девушка? — вопрос вылетает неожиданно, но дороги обратно нет.

— Если сейчас ты едешь к моим родителям по личному приглашению мамы, то да.

— Интересно, а когда я должна была об этом узнать?

— Сейчас и узнала. Что не так?

— Мы этот момент не обговаривали, — возмущаюсь, не ожидая подобного от Марецкого. Спор спором, но всё, что сейчас закрутится, превратившись в огромный снежный ком, потом придётся разгребать. И, скорее всего, не ему. — Точнее, отношения между нами больше похожи на дружеские.

— Да? А кто так решил? О своих намерениях я объявил сразу.

— Если ты о высокопарных словах любви, — вспоминаю момент на базе, когда то, что произнёс Марецкий, больше походило на рисковый способ завладеть моим вниманием, — то они были фальшивыми.

— Вот так, значит? То есть, ты не веришь, что можно влюбиться в человека с первого взгляда?

— В твоём случае со второго. Сразу после того, как ты меня унизил, а затем уволил. А потом вдруг решил, что влюбился. Не вяжется, Макар Витальевич. От слова «совсем».

— Как только приедем, я попрошу маму поведать их с отцом историю. Любовь с первого взгляда, возникшая, кстати, если уж быть честным, со второго, потому что сначала папа сказал, что у мамы некрасивое платье и слишком короткая чёлка. Так что, и так тоже может быть.

— Я думаю, что в их случае это чувство было обоюдным. В отличие от нас.

— То есть, я тебе по-прежнему не нравлюсь?

Нравишься. Едва сдерживаю ненужные слова. Стараюсь быть равнодушной и не замечать, что в Марецком имеются и хорошие качества, которые он многократно проявлял на этой неделе. И основное — забота. Обо мне заботилась только бабушка, потому что Дашка всегда была, скорее, младшей сестрой. Нерешительная, слишком скромная девочка, которая даже поступать в институт ходила за ручку со мной. Но что удивительно, Тимофею пришлось очень постараться, чтобы её завоевать. Я же забочусь о себе сама, принимая решения с высоты собственного, небольшого жизненного опыта. И иногда мне очень хочется, чтобы нашёлся тот, кто подумает за меня и принесёт готовое решение. Вряд ли это будет Марецкий, но в чём-то сестра права — я могу его использовать до окончания срока.

— Нравишься. Немного.

— Что ж, хотя бы так, — разочарование в голосе удивляет.

Неужели он действительно рассмотрел невзрачную горничную, заметив, что под униформой скрывается женщина? Я скорее поверю, что Земля круглая!

Остаток пути проходит в тишине, а когда въезжаем на территорию дома, переключаюсь на обстановку. Осматриваюсь, понимая, что, не задумываясь, променяла бы квартиру на это великолепное место. Макар тащит меня за собой, обходя строение. Перед нами предстаёт большая крытая беседка, увитая плетущимися зелёными ветками и освещённая множеством фонариков.

— Ой, приехали! — Лариса Андреевна, заприметив нас, вскакивает и спешит подойти. — Макаша, ну наконец-то! Вероника, проходите, — хватает мою ладонь, напрочь забыв о сыне. — Знакомьтесь — это наш папа Виталий Игнатьевич. — Рассматриваю мужчину под шестьдесят с проницательным взглядом и приятными чертами лица. Однозначно Кирилл похож на отца, а Макар имеет больше черт от матери, что становится понятно именно сейчас, когда есть возможность сравнить оригинал и копию. — Лизоньку ты знаешь, Кирюшу тем более. А это наши друзья Дмитрий Владимирович и Елена Ивановна.

Киваю, приветствуя новых знакомых. Растерянно стою посреди беседки, чувствуя, что мне здесь по-настоящему рады. Но затем вспоминаю, что почти все присутствующие в курсы игры и настроение катится под откос. Скорее всего, они радушны только по причине, что я основная и, по сути, главная фигура спора. Становится грустно и отчасти гадко. Именно сейчас понимаю, что желала бы встретиться с этими людьми при иных обстоятельствах.

— Макаш, ты сюда, — мама подталкивает Макара к месту рядом с отцом, а следом и меня. — Вероника, ты голодная? — Не успеваю ответить, и передо мной появляется тарелка, наполненная разными вкусностями, которые я, вероятно, должна съесть. — Совсем худенькая. Не стесняйся, бери всё, что пожелаешь. Кстати, я комнату вам приготовила.

— Мы оставаться не собирались, — тут же возражаю. — К тому же мне завтра на работу.

— Какая работа? — всплёскивает руками, посматривая на Кирилла. — Кирюша тебя отпустит.

— Нет-нет, я не привыкла к поблажкам и выполняю обязанности, как полагается.

— Вот, Виталик, я же тебе говорила. Хорошая девочка, ответственная, трудолюбивая, серьёзная, а не как эти все… — показывает странный жест, и я не сразу понимаю, что она имеет ввиду предыдущих спутниц сына, для которых работа является неосновной мыслью в жизни.