Любовь (не) предлагать, или Сделка с подвохом

Все эти дни я снова перечитывала дневник (он же гримуар) моей предшественницы. Делала заметки в свой блокнот. Смотрела вторым зрением на её магические формулы, которые ведьма вплетала в заклинание. Запоминала, заучивала тексты заклинаний. Одним словом, готовилась.

Изменить будущее требует подготовки, а времени было в обрез.

Дэшард не мешал, лишь на мои просьбы достать тот или ингредиент, которыми пользовалась ведьма, он тут же их исполнял.

Чтобы переписать судьбу требовалось следующее: родниковая вода, собранная ровно в полнолуние; три вида редких магических трав; моя кровь; кровь тех, чьи судьбы будут изменены.

Последний компонент я думала, будет сложно достать, но к моему удивлению, Дэш выдал мне склянки с тёмной почти чёрной кровью.

Как уж он её добыл, спрашивать не стала. Главное, кровь есть.

Через три дня, на четвёртые сутки, я сообщила лэрду, что в полночь приступаю к работе.

Предоставила ему черновик (составила текст со слов Дэшарда) с описанием всех событий, что должны будут произойти и которые в корне изменят ход истории.

Дэшард внимательно его прочитал, одобрительно кивнул и сказал:

— Будь осторожна, Эвелина. За эту работу, магия возьмёт большую плату. Когда ты закончишь, я буду рядом и помогу тебе пройти через боль…

Невольно передёрнула плечами.

Увы, магическая сила даёт большие возможности, могущество, но и берёт немало: боль лишь малая часть того, что могло бы или может произойти. К примеру, Эвелина, за свои деяния косвенно виновна в смерти своего суженого.

Надеюсь, моя плата будет не столь ужасна.

Лучше физическая боль. Это ведь ничто по сравнению с потерями.

Час «Х» настал слишком быстро.

Выровняв дыхание, я приступила к работе.

Вылила родниковую воду в чашу из лунного серебра. Добавила в воду точные дозировки раскрошенных в порошок трав. Размешала, пока не получилась тёмно-зелёная густая консистенция.

Затем, точно тринадцать капель собственной крови.

Последняя капля привела «кашицу» в движение. Содержимое чаши закрутилось воронкой, резко замерло и вспузырилось. Пузыри лопнули, и масса окрасилась в красный цвет, затем в синий, а после приняла чёрный цвет, точно в чашу налили неочищенную нефть.

Всё шло так, как писала ведьма.

Облизнула губы, кивнула и медленно влила кровь всех тех, чьи судьбы переплетены и должны будут кардинально изменены. Кровь демона полукровки и кровь всех тех несчастных, обращённых в чудовища.

Сосредоточенно размешала жидкость, которая с каждым мгновением становилась жиже. Вскоре, магическое зелье приняло однородный бордовый оттенок и выглядело как вино. Только пахло резко — горькими травами, металлом и дымом.

После этого взяла перо, перед собой расстелила чистый пергамент, рядом положила пачку пергамента, так как его уйдёт много, обмакнула кончик пера в магические чернила и прописала в самом верху дату и время.

Под датой вывела имена всех участников, кому перепишу судьбу.

Затем начала переписывать сам черновик.

Если кратко, то в событиях, что ещё не произошли, я внесла вот такие коррективы: демон полукровка будет найден и пойман императорскими воинами. Его предадут суду и назначат высшую меру наказания.

Всех обращённых в чудовищ магов (перечислила все имена) обязательно переловят и вернут их в исходное состояние.

Прописала, что найдётся маг, который уже создал магическое средство, обращающее этих несчастных обратно в людей.

Маги найдут способ, как защитить мир от мира демонов, чтобы больше никто и никогда не смог нарушить установленный порядок. В этот мир, ставший мне домом, никогда не придут демоны. Никогда.

Воцарится мир и порядок. Все вздохнут, наконец, свободно и перестанут опасаться за жизни своих слабо магических близких.

К утру текст был написан.

Исписала пятьдесят листов пергамента.

Отложив перо, откинулась на спинку кресла и прикрыла ладонью глаза.

Небольшой перерыв. Две минуты отдыха.

Потом осторожно взяла листы, стараясь не обращать внимания на подрагивающие пальцы, опустила их в глубокую и широкую серебряную чашу. Затем взяла магические спички, обмакнула головки в оставшиеся капли магического зелья, затем зажгла и бросила в чашу на пергамент.

Огонь вспыхнул сразу и охватил, точно жадный зверь все листы.

Пока огонь пылал, взяла чашу с зельем и вылила остатки в огонь.

Пламя недовольно зашипело, заскрипело, а затем полыхнуло чуть ли не до потолка.

Пергамент горел со стоном и писком, Вглядываясь в сине-рыжие языки огня, я видела, как слова отделаются от пергамента и исчезают.

Магия приходила в действие.

Когда огонь погас, на дне чаши не осталось ничего — ни остатков пергамента, ни пепла. Лишь чёрные опалины.

Руки дрожали, я ощущала себя разбитой, разобранной и выжатой, точно лимон.

Сердце неприятно заныло, затем закололо.

Поморщилась, но ничего, было терпимо.

Посидев десять минут, я заставила себя подняться.

Именно в это мгновение пришла боль. Точнее, БОЛЬ.