Любовь не с первого взгляда

— Напротив! — обнял её покрепче он и поцеловал уже без всякой обиды, по-настоящему. — Вы восхитительны, душа моя, восхитительны до каждого слова!

Его взгляд, который скользил по чертам её лица, и в самом деле светился от восхищения.

— Дипломатическая нота протеста! — с восторгом повторил он её последнюю мысль. — Кто из мужчин может похвастаться столь удивительной и мудрой женой? — вопросил он потолок.

Кая смущённо и польщённо улыбнулась. Она не ожидала, что её идеи вызовут столь положительную реакцию.

— Пожалуй, — капризно протянула она, — для нот протеста уже поздновато, конфликт зашёл слишком далеко! Вы, мой супруг, нанесли тяжкий вред моим позициям, и я в ультимативной форме требую компенсации!

Конечно же, затребованная компенсация была незамедлительно оказана ей в полном объёме.

…через час бледный лютнист был бескомпромиссно изгнан из королевских покоев, к почти незаметному огорчению камеристки и к вполне явному торжеству камердинера.

Глава тринадцатая

Внутренняя разведка в эти дни, определённо, не сидела без дела. Канлара она всерьёз и не подозревала, агента к нему приставили скорее для очистки совести, и, более того, столь открыто это было сделано как раз в знак доверия — мол, не серчайте, ваше величество, нам нужно для протокола отметить, что вы не причём. Сам Канлар, конечно, этот манёвр так и расшифровал, и, не заведись королева на ровном месте, продолжил бы ворчать на своего соглядатая более чем дружелюбно — возможно, даже попытался бы через него выйти на неуловимого коллегу. Но всё сложилось как сложилось, поэтому далеко идущие планы не воплотились в жизни.

По трём же другим направлениям — князь, княжна и вице-канцлер — разведка получила самые богатые сведения.

Первым отличился князь. Успешно водя агентов за нос днём, он прокололся на ночном деле: должно быть, не ожидал, что разведка будет столь бдительна. Уже через несколько дней слежки королева имела на руках любопытное донесение о том, как её милый брат по ночам вылезает через прекрасные широкие окна Сената, чтобы чуть позже влезть в уже куда как более узкие и неудобные окна министерства внешней разведки.

Интерес князя в этом деле был прозрачен — он активно старался обеспечить следующее поколение разведчиков лояльным бастардом в пиратских кругах — но близость махийских дипломатов всё же внушала тревогу.

— Ваши ребята не могли бы проверить? — с некоторой неловкостью попросила Кая мужа, показывая ему донесение.

Тот, хмыкнув, согласился:

— Князь вполне может совмещать приятное с полезным. Я напишу своим.

За пираткой тоже организовали отдельно слежку, но та оказалась крепким орешком, и каждое утро «уходила» профессионально. Правда, отследить её дальнейшие перемещения было несложно, в виду того, что все эти перемещения сопровождались громкими скандалами.

Однако опровергнуть ту версию, что князь связан с сектантами через Айде-Лин не представлялось возможным, поэтому разведка нервно злилась и продолжала тратить людей и время на эту парочку.

По второму направлению всё выглядело даже ещё хуже. Княжна, на первый взгляд, никак не скрывала свои действия и контакты. Проблема была в том, что контактов этих было чрезвычайно много.

Уточним: сама княжна пересекалась только с роднёй и со своими фрейлинами. Но вот эти шестеро юных особ с бешеной скоростью строчили тонны писем, обращались в самые различные инстанции и делали по несколько визитов в день! Разведка сбивалась с ног и неизбежно что-то теряла в общей шелухе дежурных сплетен за чаем и длинных ласковых писем сёстрам или матерям.

Что-то, конечно, выяснять удавалось: за последние пару недель княжна умудрилась расстроить помолвку одной из своих подопечных, пристроить, напротив, другую, и начать дело об опеке третьей. Все эти хлопоты, как казалось, не имели никакого отношения ни к сектам, ни к Махии, ни к религии. И всё же, признаем прямо: разведка с этим потоком болтовни и писем не справлялась, поэтому исключать нельзя было ничего.

По третьему направлению всё, напротив, казалось слишком скучным и однозначным. Вице-канцлер был на редкость благонадёжен и прозрачен в своих контактах и поступках; но именно эта демонстративная прозрачность и настораживала матёрых разведчиков.

Прокламации сектантов, меж тем, благополучно продолжали появляться во дворце, королева продолжала благополучно раздражаться, а выставка художников шла своим чередом без особого высочайшего внимания.