Любовь?.. не смешите меня!

— Нет, это невозможно! — отрезала Деникина, сверкнув глазами. Константин терпеть не мог девушек, которые так спокойно произносили это «невозможно!», а вот Антон их любил, прежде.

— Хорошо, — смирился Дроздов, — я переговорю с Антон и позвоню вам.

— И сделайте это побыстрее! — скомандовала Ксения, уткнувшись в монитор своего ноут-бука.

Девушка не знала, как ей удалось пережить вчерашний жуткий вечер, тревожную ночь и полное отчаяния утро. Она до бесконечности перебирала подробности той кондитерской сделки и не могла найти в своих действиях ни малейшей погрешности. Ксения вспоминала всё предшествовавшее тем переговорам и последовавшее за ними — и снова без всякой пользы. Под утро Ксю забылась тревожным сном, а, проснувшись, почему-то подумала о Паше. Она гнала от себя нелепую мысль о его участии во всей этой грязной истории, но постепенно идея переставала казаться Ксении столь уж безумной. Сейчас Паша имел влияние и знал, как употребить его, а что касается мотивов — очевидно, любовь могла перерасти в ненависть и в желание отомстить, наказать, продемонстрировать свою значимость, наконец. Как только в Москве наступило утро, Ксения тут же созвонилась со своим начальником, рассказала ему, как все было между ней и молодым прокурором. Георгий Петрович долго молчал, сокрушенно вздыхая, потом попросил 10 минут якобы чтобы подумать и перезвонил ей уже минут через 5.

— Ксения, это именно он, — прозвучало в телефонной трубке. — Что ты намерена делать?

— Все расскажу Деникину, о результате сразу сообщу вам.

— Жду твоего звонка, — коротко бросил ее шеф и тут же отключился.

До выхода из отеля у Ксении оставалось еще 3 часа, дома, чтобы унять нервную дрожь, она бы бросилась наводить порядок, натирать паркет и зеркала, но в гостинице заняться было нечем. Ксю бесконечно долго укладывала волосы, делала макияж, затем надела тончайшее шелковое белье, чулки и новый кружевной пояс, а потом, задумавшись ненадолго, махнула рукой, и достала из гардероба купленный позавчера в Хэрродсе за безумные деньги костюм Narcisko Rodrigues. Узкое платье-чехол как перчатка облегало ее фигуру, маленький пиджак в стиле Жаклин Кеннеди придавал образу утонченность и элегантность. Загорелая кожа сияла на фоне белоснежной ткани, а волосы, убранные двумя винтажными заколками, полыхали огнем, рассыпавшись по спине. Ксю сделала эту покупку, поддавшись минутному импульсу, обычно она предпочитала для работы скромные и сдержанные вещи, но в этом наряде девушка собиралась упиваться своим триумфом, к примеру, давать интервью деловым журналам после подписания контракта со Steel. Ну и, конечно, что уж лгать самой себе, Ксения мечтала, пусть и глубоко-глубоко в душе, заставить Деникина смотреть на нее тем же жаждущим и голодным взглядом, что и четыре дня назад.

Ну раз уж триумф не удался, провал тоже стоит чем-нибудь отметить! Кажется, у каких-то диких племен был обычай хоронить во всем белом, Ксения вполне соответствовала этому ритуалу. Девушка была уверена, что после разговора с Антоном собственные похороны будут казаться ей не самым печальным мероприятием.

— Ксения, Антон вас ждет, — бросил на бегу Константин и умчался. Ксю вздрогнула, медленно встала и направилась на собственную казнь.

— Интересно, а можно было добровольно отправиться на казнь? — размышляла она, — Наверное, это было бы самоубийство. Было бы здорово, если бы это была гильотина — быстро и безболезненно, хотя… никто не слышал отзывов испытавших это на себе …

— Да не собираюсь я это больше обсуждать! И не звоните мне! — орал Антон в телефонную трубку. — Вы получили больше, чем заслуживали, всю ленину долю! Все! Достаточно! — он стукнул телефоном по столу. Ксения, затаив дыхание, стояла у двери. Находиться в одном кабинете с Деникиным и правда пожелал бы только самоубийца. Он сидел, откинувшись в кресле и растрепав свои светлые волосы, галстук безжизненной тряпкой болтался на уголке стола, а пепельница была полна еще тлеющих окурков. — Гильотиной не обойдешься, будет повешение, — пессимистично усмехнулась Ксю и заговорила, — Антон Дмитриевич, мне необходимо посвятить вас в отдельные аспекты моего участия в предстоящей сделке.

— Она сошла с ума! Ненормальная интеллектуалка-извращенка! Где она взяла этот наряд?! Да сегодня движение наверняка встало по всему Сити, пока она выходила из такси, — бессвязно думал Антон. Кожа Ксении сияла словно бриллиантовая пыль, волосы струились расплавленным золотом, легкий румянец жег ее щеки, а губы, нежные полные губы, шевелились, призывая его к себе.

— Эта вся информация, которую я могу вам сообщить, — закончила Ксю. Она была удивлена, на протяжении нескольких минут, показавшихся ей вечностью, пока девушка излагала Антону сокращенную версию своей истории, из всех сил подчеркивая, что она не может участвовать в переговорах, так как завтра должна давать показания в московской прокуратуре, Деникин молчал. — План переговоров подготовлен, вот он, — Ксю положила на стол пухлую папку.