Любовь не выбирают

— Ничего, он тоже не мальчик.

— Но Раалу готов довериться одному только запаху…

— А ты наверняка подсмотрела ваше общее будущее. И вообще, если уж дело только в этом, вы могли бы начать отношения и без брачных клятв и обетов.

Мама как-то болезненно дернулась.

— А может, я не хочу без клятв. Но и рисковать понапрасну не желаю. Ты об этом не думала?

— Думала. Но считаю, что вас надо просто взять и спокойно обвенчать. А если ты боишься, что именно ваш союз может спровоцировать неблагоприятное для храма будущее… что ж, мы просто повременим с правдой. Единственное, на чем я настаиваю, это на том, что к моменту, когда у вас будут дети, население нашего мира должно получить какое-нибудь правдоподобное объяснение происходящему. Советую, кстати, заглянуть в нижний дворец и посоветоваться по этому поводу с Маару. Он — существо мудрое и видел гораздо больше, чем я или ты. А уж оракул из него и вовсе замечательный.

После такой простой подсказки у мамы изумленно распахнулись глаза. А потом она внезапно посветлела лицом, расправила плечи и наконец-то стала похожа на ту жесткую несгибаемую леди, какой всегда была. После чего подлетела, с чувством чмокнула меня в щеку и стремглав умчалась, бросив напоследок:

— Дочка, спасибо!

Ну вот. А то все — боюсь, боюсь…

Удовлетворенно вздохнув, я снова откинулась на подушки, а услышав снаружи осторожный стук, немедленно крикнула:

— Мы в порядке. Все уже закончилось, так что можешь заходить!

В дальней стене бесшумно провернулась на невидимых петлях и отъехала в сторону широкая каменная плита, закрывавшая вход в один из прорытых моранами тоннелей. Оттуда так же тихо выскользнула безликая тень, а мгновением позже на краешек постели опустился взволнованный донельзя супруг.

— Держи, — улыбнулась я, передавая ему тихо сопящий сверток. — Сына я тебе, как и обещала, родила. И он, естественно, уже помечен Смертью. Так что, если не возражаешь, я бы хотела назвать его по обычаям твоего народа. В честь вашего с Раалу отца.

— Маалу? — прошептал моран, бережно прижимая к груди младенца. — Да, это прекрасное имя. В самый раз для наследника рода. Спасибо тебе за него, моя любовь.

Почувствовав чужое прикосновение, маленький моран немедленно встрепенулся и вдруг распахнул такие же черные, как у Таалу… точнее, теперь его правильнее было бы называть Таару… глаза. Большие, полностью заполненные клубящейся внутри тьмой, но при этом не по-детски внимательные, изучающие.

Убедившись, что угрозы для него нет, малыш охотно цапнул отца за палец и немедленно потащил этот палец себе в рот. Но потом ему что-то не понравилось, и он, заворчав, второй рукой настойчиво потянулся в сторону. Ко мне. Вернее, к лежащему возле моего бока второму свертку, откуда немедленно раздался такой же требовательный хнык.

— Ох и нелегко же нам будет, если вы уже сейчас не желаете друг с другом расставаться, — пробормотала я, выпутывая из пеленок еще одного младенца. Сморщенного, розовощекого и ничуть не похожего на бледненького, но увесистого Маалу. — Хотя, может, это и есть очередное доказательство того, что свет и тьма всегда идут рука об руку? На, подержи дочку! — велела я, почти силком всунув в руки обалдевшего мужа здоровую, симпатичную, совершенно обычную человеческую девочку.

Таару растерянно моргнул, а между малышами, стоило им только прикоснуться друг к другу, сверкнула серебристо-черная молния.

— Как же это… Нора?!

— Вот так, — с гордостью улыбнулась я, а близнецы, ухватившись друг за друга слабенькими пальчиками, успокоенно затихли. — Она даже выходить без брата не хотела. Если бы не бабушка, еще неизвестно, кто бы в итоге выбрался на свет первым. Кстати, ее зовут Наала. Твоя законная дочь. И маленькая светлая жрица, которую мать-богиня уже почувствовала и благословила.

Моран бережно прижал к груди детей, глубоко вдохнул и, подняв на меня диковато горящие глаза, неверяще прошептал:

— Они пахнут тобой!

— Естественно, — хмыкнула я. — Но подозреваю, что им, как и нам, нельзя будет надолго расставаться, чтобы их обоюдная устойчивость не исчезла. Собственно, я пока даже не уверена, стоит ли сообщать храму, что у нас родилась двойня. Достаточно будет одной Наалы. И не исключено, что Маалу придется первое время пожить у тебя, чтобы сестры не впали в панику, а мы с дочкой будем вас каждый день навещать, пока твой отец не скажет, что будущее стабильно, и мальчика уже можно продемонстрировать верхнему миру.

— Моя дочь… светлая жрица, — словно в трансе, пробормотал окончательно выбитый из колеи Таару и неверяще перевел взгляд с одного малыша на другого. — А сын — наследник Смерти, который при этом спокойно переносит свет. Нора… но это же невозможно! Как они могли родиться вместе, сейчас, да еще и в нашем роду?!

Я приподнялась на подушках и, мягко поцеловав мужа, прошептала:

— А кто сказал, что чудес не бывает? Бывают. А причиной конкретно этого двойного чуда стала… конечно же любовь!