Любовь Носорога (СИ)

Ну, бегает пока от него коза-казачка. Пусть побегает. Не денется никуда.

Может, за пару дней как раз мысли из головы дурные выветрятся. Соскучится, может, обдумает все.

Нападать, напирать — это, конечно, хорошо и правильно, но в этом случае Паша ощущал, что надо переждать в засаде. Чуйке он привык доверять, поэтому решение принял единственно верное.

И спокойно погрузился в работу, которой всегда было дохренища.

А вечером Паша поймал обнаглевшего вконец Батю за приставанием к секретарше. Ну как, приставанием… Подарок припер ей, судя по коробке, что-то из брендов ювелирных. Сонька, краснея в цвет волос, отказывалась, аккуратно отпихивая от себя пальчиками красную коробочку, а Батя, согнувшись возле ее стола в три погибели, и расставив лапы так, чтоб полностью окружить смущенную девчонку, что-то убеждающе гудел в розовое ушко.

Паша скривился, кивком пригласил Батю за собой, вниз, в зал, оборудованный специально для директорского состава.

И там, наконец-то отвел душу, вбивая в обнаглевшего подчиненного основы субординации.

Батя, конечно, уворачивался и даже пару раз удачно, так, что Носорогу пришлось немного ускориться, но в итоге пропустил-таки слева в челюсть.

И повалился, сдавленно хрюкнув.

— Поддавался, сука? — спросил подозрительно Паша, присев возле неподвижно лежащего на татами тела.

— Нихераааа… — прохрипел Батя, принимая предложенную руку и вставая. — Вот ты Носорог, бля. Хватку вообще не теряешь…

— Теряю, раз ты меня не понимаешь с одного раза, — ответил Паша, откручивая крышку с бутылки с водой.

— Паш… Ну нравится она мне. Очень. Почему нет? — Батя, тяжело отдуваясь, потирая набитое плечо и осторожно двигая челюстью, сел на скамейку, глянул на своего директора неожиданно неуступчиво.

— Потому что давишь. Она не хочет. И вообще, мне секретарь нужен. А она возьмет и свалит, где мне другую брать?

— Да кто бы говорил про давишь… — пробормотал Батя, зло и насмешливо глядя на Пашу.

Тот открыл рот, чтоб осадить наглого подчиненного, но подумал и не стал, признавая правоту. Ну да, давит. Но тут другая ситуация! И вообще, что позволено Юпитеру…

— Короче, ты меня понял, я тебе второй раз говорю, повторяю. Цени. И держи свой член в штанах. Мне секретарша нужна, а не зашуганная мышь.

И Батя, отвернувшись в сторону, кивнул с неохотой.

Паша кратко проинструктировал его насчет Полины. Присматривать, по камерам данные отсылать прямо к нему. По сестре пробить, если еще не сделано. И не трогать. Только послеживать. Ненавязчиво так.

И занялся делами, потому как навалилось. Особенно беспокоила Москва и приход на его территорию крупного международного холдинга. Правда, тот в основном торговые центры строил, и потом их же и сдавал арендаторам, но мало ли. Они устраивали тендеры, выводили своих подрядчиков и теснили местных. Короче говоря, экспансия полным ходом. И надо было решать, то ли дружить с ними, то ли воевать. И Паша изучал документы и прикидывал, что выгоднее. Кроме этого постоянная текучка не позволяла головы поднять.

По Полине поступала информация каждый день, и Паша отвлекался от дел иногда, просто глядя, как она работает за своим столом. Как закусывает ручку, по-привычке делая пометки не в электронном календаре, а в обычном бумажном планере. Как иногда потягивается, разминая затекшие мышцы и прогибаясь в спине. В эти моменты ее грудь завлекательно обрисовывалась под тонкой рабочей блузкой, и Паша невольно облизывался. И прикидывал, под каким бы соусом ее к себе заманить. Не будешь же опять Пузырю распоряжение давать, даже через Батю. Западло. Надо по-другому, чтоб в доступе была. Рядом.

Он поставил Бате задачу выяснить, куда ее можно приткнуть работать на директорский этаж, и тот, ржанув в трубку, пообещал решить этот вопрос.

На выходных Паша мотался по делам в соседнюю область, и вернулся только в понедельник. И сразу на объект, где возникли непонятки, которые можно было бы решить и без его участия, но надо иногда показываться народу, чтоб не забывали, на кого работают.

И вот теперь, наблюдая, как его начальник, бля, безопасности, обнимает его, бля, женщину, Паша думал, что маловато он показывается народу. И некоторые явно забыли, на кого работают. Ну ничего, сейчас Паша напомнит, почему он Носорог.

17

От носорожьего рева Сергей Витальевич вздрогнул и чуть было не выронил меня прямо в лужу. Я опять взвизгнула и уцепилась за его плечи.

Безопасник очень спокойно и показательно аккуратно поставил меня на землю, ободряюще, хотя и несколько кривовато, улыбнулся и развернулся к бешено раздувающему ноздри начальству, чуть прикрыв меня широкой спиной.

Начальство суженными глазами оценило диспозицию и явно сочло ее вызывающей.

— Добрый день, Павел Сергеевич.

— Добрый? Да?

Ох, как рычит! Тихо, но страшно… До мурашек пробирает…

Я не рисковала встречаться взглядом с Носорогом, трусливо спрятавшись за спину безопасника, но даже от одного тона, уже спокойного, холодного-холодного, ноги затряслись. И как это Сергей Витальевич стоит еще? Я бы точно упала. На колени, наверно. А, стоп, я же уже падала…