Любовь Носорога (СИ)

Все на свете продается. И все продаются. Просто надо цену правильную назвать. В ее случае это не деньги. Понятно уже. Значит, семья. Длинноногая пьянь, которую они тогда вытаскивали из кабака. Родители…

Кстати, надо подогнать Батю, что-то он долго ее предков — казаков ищет. А может и нашел уже. Паша был занят неделю, не особо находилось время думать о Полине. Но вспоминал, конечно. Перед сном. С членом в кулаке.

А в основном не до того все. Дела, они, бля, сами себя не сделают.

Вова Черный, ушатавший бедного чистенького Васю на деловых переговорах по-русски до больничного на нервной почве, ожидаемо не захотел идти навстречу и предъявил по поводу драки в одном из его заведений. Шавки доложили в тот же день, скорее всего, обрадовали. Конечно, когда еще так удачно Носорог кого-то из них, козлов, потопчет? Ч тоб без серьезных последствий для организма. И с прибылью боссу. Радость же.

Вова все же проявил осторожность и уважение и позвонил только на следующий день ближе к обеду. И все равно попал под дурное настроение Носорога, совсем недавно пронаблюдавшего поспешный побег полностью удовлетворенной им за ночь, и, что самое досадное, абсолютно удовлетворяющей его во всех отношениях женщины. Черный, сначала не словивший момент, попытался продавить Пашу на личную встречу, радуясь тому, что ухватил за яйца, но Носорог рявкнул пару раз, ставя на место зарвавшегося урку, и тот сразу сник. Но ситуацию, само собой, попытался раскрутить в свою сторону. И был в своем праве на этот раз, как ни противно.

Носорог, помянув недобрым словом и казачку, и ее сестру-пьянь, тоже немного сбавил обороты, решив, что Вова надоел, и надо с ним решать, но не сейчас. В итоге один скинул пару процентов, а второй забыл про моральный ущерб.

И эта уступка была Паше поперек горла. Потому что Вова, как и любое шакалье, прекрасно чувствовал момент, слабину, когда можно хапнуть. Куснуть. И откусить побольше. И тут, вот в этой ситуации, была слабина Паши. Конкретная такая. И вполне возможно, что заинтересуются теперь, что это за баба такая, из-за которой Носорог рог почесал. Сам. В кои-то веки, сподобился.

Паша в этот же день вызвонил Батю, судя по голосу отсыпавшегося после бурной встречи с местными деловыми людьми, получил отчет по итогам, общую оценку по ситуации, вполне благоприятную, кстати, и по личности Васи, проявившего себя настоящим бойцом, но истощившего внутренние ресурсы (тут Паша мрачно подумал, как бы его финдиректора теперь не пришлось в венерологию отправлять, Черный особой разборчивостью в шлюхах не отличался, драл, по старой зековской привычке, все, у чего были дырки, поэтому качество баб в бане могло быть и не особо высоким).

Паша доклад выслушал молча, тяжело глядя перед собой, и Батя даже по телефону тонко улавливавший нюансы настроения начальства, замолчал, ожидая распоряжений.

— По Черному — материалы сегодня к шести. Все. Особо интересует, с кем бодается. По Васе — больничный ему без содержания, штраф за тупость и недальновидность в размере месячной зарплаты, только реальной, да?

— Да-да, Паш, конечно… — тут же поспешно отозвался Батя, но Паша не слушая его, продолжил, злясь, что даже такие вещи надо разжевывать, никакой надежды на понимание…

— По филиалам — сегодня сними отчетность вместо Васи, он пусть в венерологию сгоняет. Сам, кстати, тоже не пропусти…

— Да, Паш! Я даже и не думал там! — возмутился Батя вполне искренне.

Но Паше некогда было разбираться:

— Справку мне принесешь. А то хер тебя знает, за что ты там держался… По Москве помнишь, да?

— Да, Паш, все скоро готово будет.

— Сегодня. Я приеду через час в офис. И к шести тебя жду со всеми документами и справкой из венерологии.

— Ты так обо мне беспокоишься, словно трахать собрался, — не удержался и съязвил Батя.

— А вот тут ты не ошибся. Вазелин прихвати.

И отключился.

Постоял, подумал, покосился на разворошенную кровать. Хорошая женщина все же. Прям, как под него делали. И в постели тоже то, что надо. Отзывчивая такая, искренняя. И чего выделывается? Ведь нравится ей все. Очень даже нравится. Так под Пашей ни одна баба не кончала. Чтоб до дрожи, чтоб реально все внутри сокращалось, ни одна шлюха подготовленная, умелая, так не могла.

И Паша такого кайфа не испытывал, эмоциональной такой отдачи. И за одно это надо сделать все, чтоб попридержать казачку подольше рядом. Вот еще ей бы теперь это вдолбить. Кстати, хорошее слово. Вдолбить. И идея — тоже. Вдалбливать так, чтоб голова отключилась.

Потому что, если женщина включает мозг, то ничего хорошего обычно не происходит. А значит, что? Правильно, надо, чтоб ей этого делать не приходилось.

И то, что она бегает, хотя явно хочет его — еще один признак того, что женщине думать вредно. А ноги раздвигать полезно. Убежала опять, надо же…

Думает. Прикидывает. Цену набивает, не иначе.

Ну, он не жадный, заплатит.

Догонит только.

И сразу заплатит.

Ей понравится.

Весь день пролетел в рабочем угаре, но Паша, привыкший и любящий работать, словил от этого кайф, успокоился и пришел в доброе расположение духа.

И решил пока что не форсировать. Не передавливать.