Любовь Носорога (СИ)

Поэтому я предложила прогуляться до отела. Идти было не очень далеко, вечер радовал еще по-летнему теплым ветерком, на улице хотелось находиться.

Паша, чуть поморщившись, неожиданно пошел мне навстречу. В приниципе, он не должен быть голодным, учитывая, чем мы занимались всего час назад. И чем еще будем заниматься всю ночь. Явно же он не думает, что я его теперь продинамлю. Да, даже если бы и хотела… Ага, кто ж мне даст?

Мы шли по аллее, уже немного усыпанной листьями, и молчали. Я считала, что говорить должен он. А Паша, похоже, не собирался, явно считая, что все, что требуется мне знать, он уже сказал.

В итоге начала я все же, не выдержав:

— Паша. Мне надо понимать, что происходит между нами.

— А что непонятного? — помолчав, ответил он. Остановился, прикуривая, выдохнул дым. Мне тут же нестерпимо захотелось курить, настолько вкусно он это делал. Но я не стала просить сигарету, помня, как он в нашу первую ночь вырывал их у меня из рук.

— Мне непонятно. Кто я все же? И вообще… Надолго это все?

— Ты — моя женщина, я же сказал. И да, это надолго.

Он остановился, повернулся ко мне, взял за плечи, наклонился, и я невольно вдохнула аромат сигарет, смешанный с его дыханием. Вкусно.

— Ты пойми, казачка, ты попала. Просто прими это. Я знаю, что ты… ну… Не особо рада. Но тебе не деться никуда. Это очень надолго. Очень.

— Паш… — Я помотала головой, пытаясь прийти в себя от морока, вызванного смесью его слов и его запаха. Боже мой, афродизиаки отдыхают… — Паш, это не ответ. Мне нужна определнность. Я — не комнатная собачка. А если ребенок? Мы не предохраняемся, я не принимаю ничего…

— Это и есть определенность. Чего ты хочешь? Замуж?

Я замотала головой. Нет, Боже упаси! Замуж я точно не хочу за него! Это же… Это все, финал. А, с другой стороны… То, о чем он говорит сейчас, это не финал? И почему во мне ничего не протестует? Почему раньше протестовало, а сейчас — нет? Может, потому что я вижу, насколько это и для него серьезно? А почему я раньше не видела? Может, потому что не хотела? Или потому что… Для него это тогда не было серьезным? И только теперь стало?

— А ребенок… — продолжал Паша, заставляя меня обмереть от напряжения, — ребенок — это круто. Это просто отлично. Будет маленькая казачка.

И, воспрользовавшись опять тем, что я впала в шоковое состояние от его слов, Паша в очередной раз продавил свою линию, впившись в меня поцелуем и начисто выбив землю из-под ног. Я только охнуть успела, а мы уже куда-то шли. Я в темноте не понимала, куда, оказалось, в маленький проем между домами. И, не успела я удивиться, а потом и возмутиться его нахальным действиям, как меня уже подхватили, прислонили спиной к стене для удобства и, опять заткнув рот поцелуем, бесцеремонно посадили на бедра. И да, больше я такие трусики точно не одену. Никакой защиты. Ну вот вообще никакой! И платье мое, спешно купленное за нереальные совершенно деньги в бутике неподалеку, больше, конечно, не пригодно для носки. Столько мять его, ни одна ткань не выдержит. Тем более такая, как эта, деликатная. Настолько тонкая, настолько обрисовывающая все формы, что пришлось белье покупать незаметное. Могла бы вообще не одевать. Зачем? Оно ничему не помешало. Я крепче обхватила ногами Пашу, прижалась к нему, обняла за крепкую шею и просто отдалась во власть стихии. А что я еще могла сделать? Ничего. Совершенно ничего.

Потом я буду сокрушаться о своей распущенности и слабости, о том, что, как безумная нимфоманка отдалась сначала в театре, потом вообще на улице, стыд и позор мне. Это потом. Буду. Или не буду. Потому что я не виновата. Носорог виноват. Прет, как всегда, напролом к своей цели. Вот и получает, что хочет. Тоже всегда. И меня получил.

Оставалось только удивляться его мужской состоятельности, потому что в номер я вошла на подгибающихся ногах. Сделала шаг и все. Дальше уже не пыталась ничего делать. Паша все сам решил.

Ночью мы спали мало. Может, час, полтора. И вот, утром опять.

Паша сорвался с цепи, это очевидно. Неужели, с тех пор, как мы с ним последний раз… У него никого не было? Надо будет спросить. Потом. Пока же я только отвечала на его глубокие ласки, ловила жадные поцелуи и приближение финального удовольствия. Такого же, как и наш утренний секс, мягкого и длинного. И сладкого, невероятно сладкого.

— Ну, куда сегодня хочешь пойти? — пробормотал Паша, когда мы спустя какое-то время валялись в счастливой отключке от реальности. — Балет? М?

И его пальцы опять с очень даже определенной целью скользнули к моей промежности, размазывая наши общие следы по мне, мягко и ласково. Вроде и не настаивая, но в то же время я понимала, что стоит чуть промедлить, упустить момент, и мне обеспечат еще один заход. И это было бы чудесно, но я же не просто так сюда приехала!

— Мне на учебу…

И мягко подвигалась, пытаясь сбросить его пальцы. Ну конечно, хоть раз мне это удалось? Вот-вот…

— Нахер учебу. — Пальцы задвигались настойчивей. И черт, да, в бедро опять уперся наливающийся жизнью член! Да он же меня замучает до смерти!