Любовь Носорога (СИ)

И взгляд поменялся. Даря мне почти физическое облегчение. Никуда мой похотливый озабоченный Носорог не пропал. Ну вот как можно думать о сексе, глядя на то, как женщина слезами заливалась и сопли пузырями надувала? А можно, оказывается. Потому что буквально в следующую секунду, обалдело отвечая на жадный и бесцеремонный до невозможности поцелуй Паши, я только гадала, а было ли до этого то невесомое, нежное-нежное касание? Или мне привиделось? Паша тем временем обнял меня крепче, положил свои лопаты на мою попу и подбросил вверх, заставив взвизгнуть и обвить ногами его торс.

— Поехали-ка обратно в отель, казачка, — прохрипел он, — а то прямо тут тебя трахну, вон, в будке для уток. До нее и плыть недалеко.

— Ты что, ты что… Ну хватит, люди же, люди… — невнятно шептала я, в противовес своим словам прижимаясь сильнее и чувствуя, как млею, плавлюсь и вообще плюю на все моральные нормы, и, еще чуть-чуть, и я сама первая поплыву к этому несчастному домику для уток, обгоняя Носорога.

— Да пох*й… — бормотал он, зарываясь мне в шею и целуя несдержанно и больно. И каждый импульс боли от его губ простреливал все тело сладко-сладко, аж до кончиков пальцев на ногах. Я застонала, откидываясь назад, чтоб ему было удобнее терзать меня, и умирая от удовольствия. И сгорая от стыда одновременно. Чертов Носорог! Приучил меня все-таки к своим извращенным ласкам!

Паша, чувствуя мою отдачу, так резко и неожиданно прижал меня к паху, буквально трахая через одежду, что я опять застонала… И неизвестно, чем бы это закончилось, потому что ни он, ни уж тем более я, себя не контролировали, целуясь и обжимаясь, как школьники пубертатного периода, на глазах у всего Московского зоопарка, если б нас не прервали.

— Павел?

Мужской голос был мне незнаком. А Паша вот замер. С неохотой поставил меня на землю, даже футболку, которую уже успел вытащить из ремня джинсов, поправил на мне. Конечно, благопристойней я выглядеть не стала, в отличие от того же Носорога, который стоял так, словно ничего и не произошло. А я вот наверняка смотрелась жертвой стихийного бедствия, не иначе. И чувствовала себя примерно так же. Вся измятая, истерзанная, в глазах муть. Пока приходила в себя, прогоняла мушки перед глазами, цеплялась за свою скалу нерушимую, потому что ноги-предатели подгибались, а Пашина рука была очень надежной, пропустила представление и часть беседы Носорога с его знакомым.

Приятным таким мужчиной, высоким и крепким. Он, очевидно, тоже приехал в зоопарк с семьей, женой, очень симпатичной блондинкой, сыном- подростком и маленькой дочкой.

— Вы простите, что мы вас прервали, — женщина, заметив, что я все же немного пришла в себя, понимающе улыбнулась, — но Олег непременно хотел что-то обсудить с вашим мужем.

— Он не… — начала я, но потом решила не уточнять. Покосилась на Носорога, изучающего расписание в своем айфоне, судя по всему, он договаривался с Олегом о встрече, и смущенно улыбнулась блондинке, — меня зовут Полина.

— Марина, — с готовностью представилась она. — Как вам зоопарк? Вы же не москвичи? Успели посмотреть… — тут она, очевидно, вспомнила, за каким занятием они с мужем нас с Пашей застали, замялась и добавила, — хоть что-то?

— Толко уток, — хихикнула я, — дальше не продвинулись.

— Ну что, тогда до завтра. Обсудим все еще раз. И жену прихватывай. У нас можно остаться с ночевкой, место просто райское.

— Да, договорились, завтра будем, — ответил Паша, попрощался с приятной парой и потащил меня в глубь парка.

Я успела только кивнуть на прощание Марине.

— Это куда мы с тобой поедем еще завтра? Да еще и с ночевкой? Ты помнишь, что у меня интенсив? — засыпала я Пашу вопросами, но он был сосредоточен.

Прошел еще пару метров, явно о чем-то соображая. Затем резко развернулся обратно, к выходу, таща меня за собой на буксире.

— Мы куда? Зачем? Паш! — возмущалась я, но вяло, потому что против Носорога, как говорится, не попрешь.

— Давай пожрем где-нибудь, потом заедем, купим тебе купальник, у Ремнева там банный комплекс нехилый, говорят, а потом я тебя вы*бу на колесе обозрения. — Спокойно, словно надиктовывая мне задачи на день, ответил Паша, ни разу не сбившись с дыхания, хотя я упиралась всеми ногами в землю, силясь его остановить. — Вопросы? Предложения? Возражения?

Я не смогла сразу сформулировать внятные вопросы, что уж говорить о предложениях. А возражения сводились к горестному воплю:

— Да ты рехнулся!

Но даже его я выдать не успела.

Паша удовлетворенно кивнул:

— Вот и отлично. Поехали.

И мы поехали. Претворять его плановые наброски в жизнь. И я не возражала больше. А что тут возразишь?

30

Паша Носорог