Любовь обжигает (ЛП)

Дракон замерцал и превратился в Колдера — такого прекрасного в своей наготе в отблесках лунного света: широкие плечи, бедра греческого бога. Его большой, толстый член так и притягивал взгляд, и Оливии пришлось изрядно постараться, чтобы отвести взгляд.

— Боже мой, — прошептала Эрменгард.

— Да-да, видали и получше, — пробурчала Оливия.

Эрменгард уставилась на нее.

— Да ладно? Когда?

— Окей, никогда, — вздохнула Оливия. Колдер поспешил к ней.

Она встала, когда он оказался возле крыльца. Эрменгард просто сидела и беззастенчиво глазела на него в восхищении.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Оливия. Вой полицейских сирен становился все громче. Уже заметны были мигающие синие огни, направляющиеся в ее сторону.

— Услышал по рации, что совершено нападение по твоему адресу. Я прилетел убедиться, что ты в порядке.

— Откуда ты узнал, что это я?

Он слегка смутился.

— Мне вообще-то положено знать, где живет мэр. Я ведь Принцип.

— Да ты меня преследуешь! — И все же в глубине души ей было очень приятно.

Он вошел в дом, Оливия и Эрменгард последовали за ним.

— Ох ну и задница… — восхищенно произнесла Эрменгард, но поймав взгляд Оливии, добавила — …отвратительная. Грабитель, я имею в виду. Что за отвратительная задница?! Боже, здесь и правда так жарко или это что-то со мной?

— Вообще-то, тут прохладно, ведь здесь кругом лед, — сказала Оливия, с унынием оглядывая свои сгоревше-замороженные диван и кресло.

— Так что произошло? — спросил Колдер.

— Понятия не имею. Я услышала, как кто-то возится внизу, взяла пистолет и прострелила ему плечо.

Оливия услышала, как патрульные машины затормозили у ее дома.

Колдер опустился на колени и поднял с пола чешуйку дракона. Он внимательно осмотрел ее.

— Странно. Такой необычный образец цвета.

— Какого черта ты делаешь? — прогремел разъяренный голос Тига с порога. Он прошествовал в комнату, за ним следовал центурион по имени Лайнел. — Этот мужчина находится в доме моей незамужней дочери совершенно голым. Я его сейчас прикончу! — и он выхватил из кобуры свой пистолет.

Колдер бесстрашно смотрел на него.

— Эй! — выкрикнула Оливия, прикрывая собой Колдера. — Он не нападал на меня, а голый, потому что прилетел сюда, а для этого ему пришлось перекинуться. И вообще, это не твое собачье дело. Но если ты сейчас выстрелишь в него вместо того, чтобы вызвать на небесный поединок, клянусь, я публично назову тебя трусом.

Квинтон вздрогнул.

— Я имею полное право защищать твою честь. — Но пистолет все же дрогнул. Обвинения в трусости поставят крест на его дальнейшей политической карьере.

— Пристрели его! — приказал он Лайнелу.

— Ты не в состоянии защитить честь своей дочери без помощи своих людей? — презрительно спросил Колдер.

— При всем уважении, сэр, он прав, — сказал Лайнел. — Мы не можем застрелить его. Она ведь сказала, что он не нападал на нее. Если вы считаете, что была запятнана честь семьи, вы должны сами вызвать его на небесный поединок.

— Ты уволен, — огрызнулся Тиг.

Лайнел кивнул, резко повернулся и вышел, в его выпрямившейся осанке четко читался гнев.

— А это было просто-напросто грубо, — возмутилась Эрменгард.

— Ты тоже уволена, — рявкнул он.

— Ты не можешь уволить ее, потому что она работает в городском совете, а не на тебя. И его ты зря уволил, — высказалась Оливия. — Ты уже и так достаточно не популярен. А вот Лайнела любят все.

— Я все еще жду своего поединка, — произнес Колдер, когда Тиг направился к нему. — Ну, что скажешь? Сегодня прекрасная ночь для полетов — и для того, чтобы кого-нибудь поджарить.

Тиг злобно посмотрел на него и вырвал из его рук чешуйку дракона.

— Прошу прощения, но это улика, — холодно заявил Колдер. — Очень необычный цвет. Никогда раньше такого не видел. Попробуем пропустить его через нашу базу, чтобы узнать, откуда он.

— Это моя улика, — сказал Тиг. — Преступление произошло на территории ледяных драконов.

Колдер нахмурился, но тут уж не поспоришь.

Затем он пожал плечами.

— Итак, что насчет небесного поединка…

Тиг сделал вид, что не услышал Колдера. “Но, конечно, он услышал; а ведь Колдер мог хорошенько поджарить его чешуйчатую задницу”, — презрительно подумала Оливия.

— Сегодня ты поедешь ко мне домой, — заявил Тиг Оливии. — Собирай вещи.

— Она может остаться у меня! — неожиданно подала голос Эрменгард.

— Это небезопасно, — холодно парировал Тиг.

— Я не собираюсь оставаться у тебя. — Оливия покачала головой. — Я поеду к тете Норе.

— Я приказываю тебе… — Он увидел выражение ее лица. — Ладно. Будь по-твоему. Такая же упрямая и глупая, как и твоя мать.

— Имеешь в виду, в те моменты, когда она была против, чтобы ты использовал ее в качестве боксерской груши? — с горечью ответила Оливия.

Колдер с отвращением посмотрел на Тига, отчего тот вмиг стал красным.

— Оливия, как ты смеешь обсуждать личные семейные вопросы при огненном драконе?

— Почаще оскорбляй мою мать. Я не намерена это терпеть и буду защищать ее, — ледяным голосом произнесла Оливия, — всегда.