Любовь обжигает (ЛП)

— Отлично. В свою очередь я буду защищать себя. Не секрет, что в то время я пил. После того, как твоя мать забрала тебя у меня, я бросил пить. С тех пор я не притрагиваюсь к алкоголю.

Насколько Оливия знала, это была правда. Однако она никогда не забудет, через что он заставил их пройти. Угрозы, оскорбления, летящие в голову матери тарелки, его кулаки, с яростью бьющие маму, но исключительно в такие места, чтобы та могла скрыть их под одеждой. Он ведь делал это осознанно. Ну и насколько пьяным он тогда был?

— Моя мама спасла меня от взросления в доме, полном насилия и жестокого обращения, — сказала она, хватая сумку и направляясь к двери.

Эрменгард и Колдер последовали за Оливией, оставив Тига стоять в гостиной в полном одиночестве.

— Ты еще не дала показания! — закричал Тиг ей вслед, пока она шагала к машине.

— Кто-то забрался в мой дом. Я подстрелила его. Я дам показания утром, — прокричала она в ответ. Затем села в машину и уехала.

Глава 7

Оливия сидела в своем кабинете, зевая и потирая глаза. Переночевав у тети, с утра пораньше она направилась домой, чтобы переодеться на работу в льняной брючный костюм. Всю дорогу ее сопровождал центурион, приставленный к ней ради безопасности. Затем она поехала в полицейский участок и дала показания, и только после этого, наконец, отправилась на работу.

Она уже было потянулась за третьим шоколадным маффином, когда дверь с грохотом распахнулась и в дверях возник мужчина с портфелем в руках.

Эрменгард, ругаясь, семенила за ним.

— Сэр, вы должны немедленно уйти! — кричала она.

Мужчина не обращал на нее никакого внимания и прошествовал прямо к столу Оливии. Ледяной дракон. Надменный, высокий и худощавый, он был одет в строгий костюм. Это был личный помощник Икабода, Лемуэль.

Эрменгард схватила его за руку.

— Я не спала всю ночь, а вы сейчас играете на моих нервах. Вам бы лучше не делать этого. Вы должны немедленно уйти, сэр, — заявила она.

Он стряхнул ее руку.

— Я, безусловно, никуда не пойду. Мы должны начать подготовку к свадьбе. Икабод хочет, чтобы с вас сняли мерки для платья, — сказал он Оливии, неодобрительно окинув взглядом ее фигуру. — И для корсета. — С этими словами мужчина схватил маффин со стола и швырнул его в мусорную корзину.

Эрменгард задохнулась от возмущения.

— Эй, я сама их приготовила!

Лемуэль снова проигнорировал ее.

— Итак, свадьба состоится ровно через тридцать дней, так что вам необходимо сейчас же сесть на диету, — продолжил он. — Хммм. Хорошо бы еще назначить вам липосакцию.

— Ты не… — зашипела Эрменгард.

Оливия уставилась на него. Что ж, можно было злиться, кричать и силой выпроводить его из кабинета. Или…

Она взобралась на стол и начала петь во всю мощь своих легких.

— Сверкай, сверкай, маленькая звездочка… — орала Оливия.

Мужчина в ужасе уставился на нее.

— Что вы делаете? — спросил он.

Оливия быстро подмигнула Эрменгард и продолжила петь.

— С днем рождения меня, с днем рождения меня! Я похожа на обезьянку и залезла на дерево!

— О боже, начался один из ее припадков, — подыграла Эрменгард, быстро сообразив, что к чему. — Галлюцинации. Психическое заболевание. Наследственное. Вчера она наложила кучу в коридоре.

Оливия бросила на нее негодующий взгляд и продолжила голосить.

— И много бооооооооольше!

— Что? — в ужасе ахнул Лемуэль. — Икабод об этом не проинформирован. Это все меняет. — Развернувшись, он поспешил убраться из кабинета.

— Наложила кучу в коридоре? — спросила Оливия у Эрменгард, слезая со стола. — Не могла придумать что-нибудь менее отвратительное?

— Эй, это ведь сработало, не так ли? Ты заметила, как быстро он слинял отсюда? Только пятки и сверкали. Пойду принесу тебе еще один маффин.

— Не, не надо. Я собираюсь проехаться по городу и устроить несколько встреч.

Она отправилась в центр пообщаться с торговцами. Оливия заходила к каждому из них, дабы убедиться, что хулиганские выходки прекратились. И была рада услышать, что не случилось никаких инцидентов; хоть какая-то польза от присутствия Хенрика. Похоже, он ходил и всем подряд предлагал состряпать жалобы: огненным драконам на ледяных и, наоборот, ледяным — на огненных. И очень расстроился, когда ни те, ни другие не стали делать этого. Оказалось, их неприязнь к Наблюдателю сильнее, чем ненависть друг к другу — по крайней мере, пока.

На обратном пути она проезжала мимо городской детской площадки. Здесь было полно семей, так что Оливия решила остановиться и немного пообщаться с ними.

Первые несколько минут все шло довольно неплохо, но неожиданно за одним из бетонных строений, напоминающих замок, раздались дикие вопли.

Последовав на крики, она увидела полдюжины драконов-перевертышей, мальчишек лет четырнадцати или пятнадцати, которые окружили группку детей помладше. Одним из них оказался Робби, тот паренек, который украл батончики со склада. Он стоял, закрывая собой двух мальчиков с разноцветными глазами и еще одну маленькую девочку, как две капли воды похожую на них, только оба глаза у нее были голубые.