Любовь обжигает

«Вообще-то это были деньги моей мамы… пока клан моего отца не прикарманил их…» — промелькнула осуждающая мысль у нее в голове, но затем девушка переосмыслив, застыдилась ее. Тетя Нора не виновата в том, что отец был той еще задницей. Она всегда выручала Оливию: и когда та была еще ребенком, и когда вернулась месяц назад в город.

Квинтон с раздражением посмотрел на сестру.

— Я же сказал тебе ждать снаружи. Это наши с дочерью дела. Если бы я знал, что ты затеяла, то не позволил бы прийти.

Нора пожала плечами.

— Вряд ли ты бы смог меня остановить.

Глаза Квинтона запылали синим огнем, а зрачки сузились, став вертикальными.

— Я твой Доминус, — прорычал он. Большинство драконов состояли в кланах, а Доминус — глава клана.

Нора бесстрашно встретилась с ним взглядом, но все же коротко кивнула, признавая его власть.

— А она моя племянница. И Мэр Северного Линдвейла, нравится тебе это или нет. Ее пребывание в тюрьме — это позор для нашей семьи и нашего города.

Как только Нора отправилась вносить залог за Оливию, Квинтон переключил свое внимание на дочь. Теперь, когда он не мог ей угрожать тюрьмой, его тон стал более вкрадчивым.

— Я просто пытаюсь делать, как лучше для тебя, — сказал он ей. Его нытье раздражало и резало слух. — Быть мэром — это большой стресс, к тому же, тебе вовсе не обязательно работать, чтобы жить нормально.

Он намекал на предложение Икабода Тремейна, состоятельного дракона-перевертыша в преклонном возрасте, который хотел жениться на ней.

Она почувствовала, как волна отвращения захлестнула ее. Оливия только что вернулась в город, не виделась с отцом двадцать лет, а он сразу же начал пристраивать ее повыгоднее. Конечно же, он хотел выдать ее за Икабода; средневековые законы, по которым живут драконы-перевертыши, наделяли его правом получить чрезвычайно щедрое приданое с дракона, который женится на одной из женщин его клана, способных к деторождению.

— Я всю жизнь работаю, мне нравится это делать, и я знаю, что смогу принести пользу нашему городу. Похоже, что им действительно не хватает свежей крови, учитывая, что меня выбрали единогласно, — произнося это, она смотрела на отца с вызовом.

Квинтон тоже понимал, что Совет города очень бы хотел вышвырнуть его за дверь. Он был настолько своенравным, что даже у своих бывших соратников сидел в печенках.

— Послушай, ты, неблагодарная… — Он неудачно схватил ее за руку как раз в том самом месте, где была рана. Во время поездки в Орегон ее атаковал дракон. Это было странное, бессмысленное нападение.

Оливия направлялась на вершину горы, где решила провести свой мини-отпуск, когда ее вдруг начал преследовать огненный дракон, атакуя огнем. К счастью, она быстро летает. Девушка написала заявление в полицию, но нападавший скрылся и не оставил никаких зацепок. У нее не было врагов, на тот момент она даже еще не стала мэром. Однако на протяжении многих лет существовала вражда между огненными и ледяными драконами. Так что, возможно, Оливия нарвалась на какого-нибудь экстремиста, который просто воспользовался тем, что она была одна.

Девушка не стала рассказывать о нападении отцу или кому бы то ни было, потому что не хотела еще больше осложнять отношения между двумя видами.

Она поморщилась от боли, когда отец схватил ее за руку, и в мгновение ока Колдер покрылся красной чешуей, бросившись к ним. Квинтон быстро выпустил ее, сделав шаг назад.

— Что случилось с твоей рукой? Это что, ожог? — Расспрашивал он с проницательным взглядом. — Кто-то напал на тебя? — Он взглянул на Колдера. — Он сделал это с тобой?

— Ты в порядке? — спросил Колдер.

— Все нормально, — ответила она, подавляя острое желание потереть руку. — И нет, Колдер ничего мне не сделал. — Колдер ее, конечно, жутко бесил, но Оливия не собиралась клеветать на него.

Затем она пригвоздила отца ледяным взглядом.

— И еще. Никогда больше не прикасайся ко мне, папа, или я выдвину против тебя обвинения — как и нужно было в свое время поступить маме. Не думаю, что это хорошо скажется на твоей карьере. — С этими словами она развернулась и вышла на улицу.

Возможно, ей не стоило говорить этого на территории огненных драконов, и тем более, у их Принципа на глазах. Но пора навести порядок, тем более, если это касается отца и его отношения к женщинам. Честно говоря, Оливия не могла поверить, что мама добровольно вышла за него замуж, ведь всю свою жизнь она была сильной, уважающей себя личностью. Должно быть, Квинтон насильно притащил ее к алтарю.

Девушка сразу поехала домой, в маленький домик, который снимала на окраине города. Встала под холодный душ, и это немного успокоило ее плохо заживающий ожог.

После душа девушка по-быстрому сварганила себе обед из полдюжины гамбургеров — от использования силы льда разыгрался аппетит, к тому же, она настолько проголодалась, пока торчала в тюремной камере, что уже готова была грызть решетку, но, к счастью, ее, наконец, отпустили.