Любовь очень зла

— Вот увидишь, — засмеялась я. — Он достанет для меня деньги, потому что это в его интересах.

— Он сделает это, потому что… — Сергей опять запнулся.

— Ну, что же ты? — усмехнулась я.

— Потому что хочет помочь. Ты права, если выяснится, что ты…

— Убийца? — подсказала я.

— Лили, я так не думаю. Я прекрасно знаю…

— Вот что, если Шерман устроит сделку и при этом не сообщит хозяевам о шантажисте, у меня не останется никаких сомнений. Он идеальная фигура на роль этого сукина сына. Прекрасно осведомлен о делах моего мужа, знает, как получить деньги, к тому же…

— О черт, — Сергей в сердцах ударил кулаком по рулю, сработал сигнал, и мы оба вздрогнули. — Черт, — повторил он гораздо тише и посмотрел на меня.

— Если я ошибаюсь и он будет лоялен по отношению к хозяевам, значит… значит, мне не повезет.

— Лили, может быть… я хочу сказать, не стоило так все усложнять, зачем все доводить до крайности? Нам нужно время, ты сама говоришь, этот тип непременно проколется.

— Сережа, я хочу его найти как можно скорее. В противном случае… — Договаривать я не стала, впрочем, он понял не хуже меня, аппетит у шантажиста растет, и кто знает, сколько он потребует завтра.

Через несколько дней Шерман вновь появился у меня, выложил на стол большой конверт и сказал, пододвигая его ко мне:

— Что вы там хотели? Яхту? Или остров в Карибском море? Должен предупредить, жизнь дорожает.

— Здесь полмиллиона?

— За вычетом пятнадцати процентов. Это мои комиссионные.

— Спасибо, — усмехнулась я.

— Пожалуйста, — без улыбки сказал он. — Мне удалось убедить руководство, что так будет лучше для всех. Можно совет? Впредь поступайте осмотрительнее, иначе старость ваша будет бедной и безрадостной.

— До старости еще надо дожить, — улыбнулась я.

— Доживете. Такая красивая женщина никогда не пропадет.

«Сукин сын», — думала я, подписывая бумаги, потом проводила его до двери, вернулась в гостиную и убрала деньги. Всю неделю шантажист себя не проявлял, хотя срок, который он назначил, истек еще два дня назад. Однако не успела машина Шермана исчезнуть за углом, как он объявился.

— Как мои деньги? — спросил он хрипло, я вслушивалась в его голос, пытаясь решить, могла ли слышать его раньше?

— Я собрала требуемую сумму.

— Угу. Сколько ты мне задолжала за два дня?

— Нисколько. Деньги давно готовы, какого черта вы не звонили?

Он засмеялся, но смех неожиданно прервался, и он зло сказал:

— Придется тебя проучить. Я ведь предупреждал: не смей мне врать.

— А я не вру.

— Отлично. Я поднимаю цену до четырехсот пятидесяти тысяч. Столько сегодня стоит твое платье. Завтра будет полмиллиона, а послезавтра миллион.

— Да пошел ты к черту, — сказала я и бросила трубку.

Через час он позвонил вновь:

— В твоем почтовом ящике конверт. Взгляни, может, от этого зрелища в мозгах у тебя прояснится. Если нет, жди завтра повестку к следователю. И не надейся удрать, я тебя из-под земли достану. Так что не дергайся, гони бабки, не то в два счета окажешься в каталажке.

Я пошла к почтовому ящику и извлекла из него конверт, обычный почтовый конверт, разорвала его и увидела клочок материи. Значит, платье действительно у него. Этот тип видел, как я выбросила его в мусорный контейнер и…

— Боже мой, — пробормотала я, опустилась на ступеньки и сидела так какое-то время, раскачиваясь, словно Шалтай-Болтай. Что же делать? Ясно, конца этому не будет. Надо браться за Шермана всерьез. А если я ошибаюсь и это вовсе не он? Кто тогда?

Я вернулась в кухню. Я плакала от бессилия и злости и все никак не могла успокоиться. Я не верила, что смогу победить, я вообще ни во что не верила, и дальнейшая жизнь виделась мне как бесконечная цепь ожидания и страха. Он опять позвонил.

— Ну что, хреново? — спросил он со вздохом. Я прикрыла трубку рукой, чтоб он не слышал моих рыданий. — Не стоило тебе убивать мужа.

— Я его не убивала! — крикнула я. — Ты, сволочь, я его не убивала…

— Ага. Значит, хреново. Пройдет еще немного времени, и сегодняшний день покажется тебе не таким уж скверным.

— Кто вы? Слушайте, я не убивала. Клянусь вам, все это… поймите вы, я его не убивала.

— Гони бабки, сучка.

— Возьмите эти проклятые деньги, только оставьте меня в покое.

— Обязательно. Хватит скулить, слушай. Сегодня ровно в двенадцать подъедешь на своей машине к бывшему Дворцу пионеров. Тачку поставишь на стоянке, с правой стороны под фонарем. Деньги положишь в сумку, пойдешь по тропинке к роднику, там овраг, поднимешься к парку, тебя будет ждать такси. Сумку положишь на заднее сиденье и вернешься к своей тачке. Дождешься, когда такси мигнет фарами, и уедешь. Поняла? И не вздумай мне засады устраивать, и олуху своему скажи, чтоб не совался. Если все пройдет нормально, утром получишь свое платье.

— Но…

— Все. Слушай папочку, детка, а нет желания слушать, отправляйся в тюрьму. Пока.

Я позвонила Сергею, хотя не видела в этом особого толка. Через час мы встретились. Услышав о сумме, он на мгновение лишился дара речи.

— Что делать, Лили? Неужели ты отдашь эти деньги?

— А что еще остается?

— Ты должна понимать, он на этом не остановится…

— Сережа, надо найти его.