Любовь опаснее меча (Наследник Алвисида - 1)

Нилпег прошел в угол дворика, достал кремень и запалил один из заранее приготовленных факелов. Передал молча одному из телохранителей и зажег второй. Хамрай поднял с земли роскошный халат повелителя и сделал шаху недвусмысленный жест. Шах посмотрел на него осоловелым взором, тряхнул головой - он сидел обессиленно, упершись руками в холодную землю. Здравомыслие возвращалось к владыке полумира. Шах встал и сунул руки в заботливо подставленные рукава халата. Затянул пояс, посмотрел на остальную одежду, поморщился. Нилпег подал шахский меч на роскошной перевязи. Хамрай приготовил сапог, шах вытянул ногу.

Чужеземный чародей подошел и склонился перед повелителем в низком поклоне.

- Я выполнил просьбу великого шаха, - сказал он чуть с хрипотцой. - Глаз всемогущего Алгола снял страшное заклятие, столь донимавшее пресветлого шаха. Владыка теперь без страха может входить к женщине. Я нижайше жду обещанного вознаграждения.

- Шах Балсар всегда держит слово, - гордо произнес повелитель.

Он окончательно пришел в себя после колдовства, дыхание успокоилось, голос был как обычно ровным и сильным. Но Хамрай прочувствовал, что сердце шаха все еще бьется учащенно.

Шах указал рукой на дверь, колдун еще раз согнулся в почтительном поклоне.

Предстояло самое важное - проверить: действительно ли заклятие потеряло силу? Женщина для этой цели, тщательно отобранная беспристрастным Нилпегом, уже давно ожидает в специальном покое башни. Женщина из шахского гарема, который был без надобности, но шах содержал его, дабы избежать пересудов в народе. Озверевшие от воздержания красавицы, вынужденные проводить бесцельную, хотя и роскошную жизнь в общении между собой, читали стихи Сапфо в выспренном и величавом переводе Хамрая с древнего, мертвого ныне языка, которые давным-давно подкинул им сам шахский чародей (еще не этим наложницам, а их предшественницам), объяснив смысл учения повелительницы дум с острова Лесбос. Хамрай хотел досадить красавицам, поддавшись странному порыву - чтоб не один страдал. А получилось наоборот - обитательницы гарема от тоски предавались любви друг с другом, доводя евнухов до бешенства и помутнения рассудка. Тем не менее каждое редкое появление в гареме посланца шаха, как сегодня, вызывало бурное оживление. А избранница, хотя все знали, что ее ждет гибель, считала предстоящее испытание счастьем и великой честью.

Телохранители во главе с молчаливым Нилпегом были готовы стояли у распахнутого выхода с обнаженными саблями и чадящими факелами, отбрасывающими на равнодушные стены двора фантастические тени.

Колдун не ожидал, что они направятся по узкому каменному коридору не туда, откуда пришли, не в шахские богатые покои, а дальше - в пугающую черноту. Но колдун промолчал. Сейчас его главная задача: взять обещанное вознаграждение и поскорее унести ноги из владений шаха - и Хамрай это остро прочувствовал. Хамрай вспомнил девять несчастных девочек, спаленных на костре и непроизвольно пальцы сжались в кулаки.

Хамрай догадывался, на что рассчитывал чужестранец представление было потрясающим, поверивший шах отдает обещанное и уже виденное колдуном сокровище (поднос усыпанный золотыми монетами и увенчанный бриллиантовой диадемой) и колдун, пожелав шаху прекрасного наслаждения, уходит. Даже если шах не отпустит его сразу, заставит присутствовать при попытке овладеть настоящей женщиной, а не магическим воплощением, и заклятие возымеет действие, то у чародея хватит умения заворожить потрясенных телохранителей, околдовать, если понадобится, всю дворцовую стражу, оставшуюся без повелителя, и покинуть дворец. Одного не учел чужестранец - что рядом с шахом будет чародей куда могущественнее его самого. Но, похоже, колдун ничего не боялся и сам истово верил в свершенное им колдовство. Либо играл уверенность с неподражаемыми мастерством и наглостью.

Телохранители, шествующие первыми, замедлили шаг - узкий коридор делал резкий поворот. Хамрай знал эту длинную каменную кишку, как самого себя - многие годы он ежедневно ходил по нему в башню, где жил, где страдал, где проводил бесконечные опыты и изыскания, где на крыше постоянно торчал наблюдатель, где седовласый Гудэрз заботливо протирал магические предметы и ухаживал в зверинце за чудовищами, привезенными Хамраем со всех уголков земли.

Секретный коридор, о котором в огромном дворце знало не более десяти человек, заканчивался лестницей. Ступеньки круто убегали вниз. Процессия спустилась и оказалась в зверинце Хамрая, располагавшимся в подземелье под башней.

Это было царство сгорбленного Гудэрза. Никто кроме него и самого Хамрая не мог подойти к располагавшимся по обе стороны прохода клеткам.