Любовь опаснее меча (Наследник Алвисида - 1)

- У рыцаря может быть за всю жизнь лишь один господин, - тихо сказал Уррий.

- И кто твой господин?

Уррий задумался. Кто? - Господь Бог? Верховный король Британии? Отец?

- Моя честь и совесть, - ответил Уррий.

- Да, это он, - сказал Луцифер Белиалу. И снова задал вопрос юноше: - Если тебе будет угрожать смертельная опасность и твой Христос не придет к тебе, примешь ли ты мою помощь?

Этот вопрос оказался самым трудным. Но Уррий знал, что отвечать надо честно. И он произнес:

- Да.

- Известно ли тебе, что ты - наследник Алвисида? - продолжал допрос Луцифер.

- Теперь - знаю, - сказал Уррий.

- Алвисид также не поклонился мне, - сказал Луцифер. - Но относился с должным уважением. Два века назад он дал нам на хранение нечто, попросив передать своему наследнику. Для этого ты здесь. Неожиданно в руках Луцифера оказался длинный, футов пяти, и неширокий ящик. - Это ларец Алвисида. Если ты действительно наследник Алвисида и обладаешь достаточной силой, ты воспользуешься тем, что внутри. Если нет - когда будешь открывать ларец - умрешь. Никто не знает что там внутри. Возьми ее и открой.

Уррий засунул Гурондоль в ножны, подошел и взял в руки прямоугольный предмет из желтого матового камня, словно подсвечиваемого чем-то изнутри.

- Ты можешь отказаться от ларца и вернуться домой, - впервые за весь разговор сказал Белиал. - Все, кто пытались его открыть, не обладая силой Алвисида, - погибли страшной смертью.

И Уррий понял, что настал самый страшный момент этого приключения. Ему очень хотелось жить. Но отказаться от странного подарка он не мог. Он уже решил на серебряной дороге - пройдет все испытания или погибнет с честью, или же испугается и вся жизнь пройдет под знаком страха. Третьего не дано. Второй вариант не приемлем.

Уррий решительно потянул вверх каменную крышку тяжелого ларца.

Уррий верил в шар Алгола, признавшего в нем хозяина, и надеялся, что ларец тоже признает его.

В ларце на голубой бархатной подушке лежал меч. Меч Алвисида. Меч его легендарного предка Алана Сидморта - единственный, из мечей предков, который не висит на стене родового замка. Рядом с лезвием меча лежал и спал маленький, не более трех дюймов ростом, человечек.

- Что там? - не вытерпел Луцифер и Уррий тут же захлопнул крышку.

Царь и Князь Тьмы с плохо скрываемым любопытством смотрели на ларец в руках юноши, но из-за крышки им не видно было, что находится внутри.

- Алвисид не сказал вам, что там? - спросил Уррий.

- Нет, - ответил Белиал.

- Значит и я не имею права сказать, - твердо ответил Уррий.

- Что ж, - вздохнул Луцифер. - Тогда я тебя больше не задерживаю. - Он хлопнул в ладоши.

Позади Уррий раздался какой-то звук. Уррий обернулся и в волшебном зеркале увидел всматривающихся в него с той стороны Эмриса, Ламорака, Триана и сэра Бламура.

- До встречи, сэр Уррий Сидморт, - сказал Луцифер.

- Прощайте, - ответил Уррий и почтительно, но достойно наклонил голову.

И спиной подошел к зеркалу, не отрывая глаз от Царя Тьмы. Ногой нащупал раму и также спиной вошел в волшебное зеркало. И увидел собственное отражение - он вернулся в колдовскую пещеру.

- Ну что? - в один голос спросили все, ожидавшие его. Кроме, конечно Триана, который не мог говорить, но вопрос читался во всей его позе.

Глава тринадцатая. САРЛУЗА

"В судьбе племен людских, в их непрестанной смене

Есть рифы тайные, как в бездне темных вод.

Тот безнадежно слеп, кто в беге поколений

Лишь бури разглядел да волн круговорот".

Виктор Гюго

В Писании сказано: "Священнослужитель - муж одной жены". Ей он должен отдать всю свою жизнь, всю любовь, ей посвятить все устремления. И жена эта - церковь.

Святой отец Свер, младший и теперь единственный брат нынешнего графа Маридунского, с малых лет предназначался церкви. Его воспитывал родной дядя, ныне почивший в бозе, преподобный отец Агивар, вся жизнь которого была примером святости, мудрости и добродетели. И отец Свер в саму кровь свою впитал десять заповедей господних и мораль христианской религии, став их ревностным проводником и поборником.

Отец Свер должен был унаследовать епископский титул после смерти Его Преосвященства отца Гудра, которому уже совсем не долго осталось жить, так как епископ очень стар - он сам не помнит сколько ему лет. Он - родной брат деда нынешнего графа Маридунского, он помнит времена, о которых все давно забыли...

Отец Свер, с высоты своей праведности строго судил всех христиан по основам морали, требовал тщательного соблюдения всех заповедей. И строже всего судил - себя.