Любовь опаснее меча (Наследник Алвисида - 1)

- Клянусь, - запальчиво воскликнула Аннаура, - что если не сумею влюбить в себя этого хваленого французского барона, то я постригусь в монахини!

Отлак и Пенландрис одновременно и удивленно посмотрели на нее.

- Да? - воскликнули они в один голос.

- Жалко будет, если двор Пендрагона лишится такой красоты, сказал Отлак.

- Какой именно монастырь ты выбрала? - ехидно поинтересовался Пенландрис. И добавил, самодовольно подкрутив ус: - Мужской, наверное?

В это мгновение под многоголосый рев толпы барон Ансеис вышиб из седла сэра Гиллана Странгорского.

- Какой рыцарь! - воскликнула Аннаура. - Вы представите ему меня, граф?

- Разве я когда-нибудь мог отказать тебе, Аннаура? - вздохнул Отлак. - Конечно, представлю.

Черный рыцарь нервно ходил взад-вперед перед шатром. Его тщательно продуманный план сорвался. Он предполагал, он был уверен, что зачинщики турнира выйдут из всех боев победителями. Он собирался выехать в четвертом заезде, когда желающих больше не останется и, с помощью магии герцога, сразить их всех по очереди. Сразить насмерть. Теперь же на ристалище оставались лишь этот невесть откуда взявшийся французский барон и сэр Гловер. Даже если Гловер победит, турнир закончен, а до черного рыцаря очередь не дошла. Рыцарь сам записался в четвертый заезд, где больше не было желающих, но теперь вспоминал герцогу, что тот опоздал к началу турнира и якобы из-за этого черный рыцарь не принял участие в первом же поединке. Чародей ничего не отвечал на эти обвинения. А черный рыцарь чертыхался, проклиная всех богов и святых - шесть самых умелых и отважных бриттов в строю, и поведение их предсказать очень трудно. Хотя ожидать, что они чего-либо испугаются в любом случае не приходится.

Герольд-церемониймейстер торжественно провозгласил имена участников последнего, шестого боя турнира. Имена двух рыцарей, не потерпевших сегодня поражений - сэра Гловера и сэра Ансеиса.

Оба рыцаря сменили доспехи и коней и ждали сигнала.

- Господи, почему ты сегодня не на нашей стороне? - в сердцах воскликнул верховный король. - Пошли победу Гловеру, Боже, все бритты в моем лице молят тебя об этом!

Но, похоже, не все зрители разделяли мнение своего короля. Часть из присутствующих (в основном, простолюдины, о патриотических чувствах понятия не имеющие) подбадривали отважного француза. Но и переживающих за известного бриттского графа, прославленного защитника родины, было немало. Зрители симпатизировали обоим рыцарям, показавшим незаурядные мастерство и отвагу, но каждый из наблюдающих за двумя готовыми ринуться навстречу друг другу всадниками, желал победы именно тому, за кого он переживал с самого начала турнира.

- Ну уж против Гловера-то наш француз не устоит! - Пенландрис взял с подноса очередной кубок с элем.

- Я бы не рискнул предсказать исход этого поединка, - заметил Отлак.

- А кому бы ты желал победы? - спросила Аннаура. - Только честно!

- Рыцарь всегда отвечает только честно, - сказал сэр Отлак и в задумчивости потер согнутым пальцем под правым глазом. - Если честно, то я желаю победы обоим. Они достойны этого.

- А кто же тогда будет выбирать королеву турнира? - спросила Аннаура. В случае победы Гловера она точно знала, что ей, со всей ее красотой и привлекательностью рассчитывать не на что.

- Выберут двух королев, - сказал Пенландрис. - Так уже было как-то раз. Давно, мы тогда еще совсем молодыми были.

- Да, - подтвердил сэр Отлак. - Помню. Было две королевы. Я на том турнире бился с отцом Гловера. Трудный был поединок... - Граф не стал объяснять Аннауре, что одну из королев красоты выбирал тогда он, а вторую - старый граф Камулодунский.

Трижды протрубили герольды. Барон Ансеис был спокоен. Он смотрел на маленькую фигурку у противоположных ворот, зная, что через несколько мгновений она превратится в грозного и сильного бойца, удар копья которого пробивает дюймовую доску насквозь. Но барон знал, что заволноваться перед боем, увлечься боем или разозлиться - значит проиграть. И он был спокоен.

Сэр Гловер повел плечами - проверяя все ли ладно в снаряжении, заставил погарцевать нового коня - он слушался малейшего движения господина. Гловер знал, бычья требуха, что не имеет права проигрывать - за ним пятеро товарищей, поражение которых требовало возмездия наглому французу. Гловер не чувствовал усталости от предыдущих поединков, он рвался в бой. "Этот француз, клянусь всеми святыми, не будет сегодня выбирать королеву красоты!"

Коротко и резко прозвучала труба, канаты с разноцветными флажками, преграждавшие рыцарям путь, упали. Зрители ревели в предвкушении последнего, решающего боя - слов было не разобрать в жутком гвалте.

Рыцари стремительно приблизились друг к другу, оба копья попали точно в щиты. Трибуны замерли.

Оба всадника остались в седлах.