Любовь Орлова

В конце сентября началась массовая эвакуация москвичей. 16 октября уехали и Орлова с Александровым. Их путь был в Алма-Ату, куда эвакуировались «Мосфильм» и «Ленфильм». Жена главного инженера «Мосфильма» А. Коноплева, ехавшая вместе с ними, вспоминала: «В нашем вагоне совершенным чудом стала Орлова. Она была нашим бригадиром, когда мы мыли заляпанные окна вагонов. Она надевала шляпку и туфли на высоченных каблуках и с М. Зощенко под ручку на узловых станциях ходила добывать нам еду и уголь для паровоза. У нашего вагона собиралась толпа поглядеть на живых Орлову и Зощенко, а в купе, разбитый радикулитом, лежал Г. Александров. Все пытались растирать его, плясать на спине, но все это мало помогало».

В Алма-Ате Александров действительно сильно разболелся, и врачи пришли к выводу, что виной тому климат высокогорья. Поэтому он с радостью согласился на предложение стать художественным руководителем Бакинской киностудии, и они с Орловой уехали в крайне опасный Азербайджан, нефтяные промыслы которого очень интересовали Гитлера.

Трудно сосчитать, сколько концертов дала Орлова во время войны. До возвращения в Москву в сентябре 1943-го она выступала в основном в южном регионе, в первую очередь перед красноармейскими частями Закавказского военного округа. Давала она концерты и в тылу: на промышленных предприятиях, в колхозах, совхозах, часто перед ранеными – в госпиталях. Однажды в Сталинграде выступала на импровизированной эстраде – стоящем посреди дотла разрушенной улицы грузовике. В какой-то момент мимо проходила под конвоем колонна немецких военнопленных. Сразу сориентировавшись, Орлова запела из «Волги-Волги» – «Не видать им красавицы Волги и не пить им из Волги воды». Реакция слушающих бойцов была столь эмоциональна, что пленные еще больше втянули в плечи повинные головы.

Дорогие товарищи! Немецкие фашисты хотят истребить, уничтожить многие народы Европы, народы Советского Союза, ибо не считают их за людей…

Они хотят уничтожить нашу культуру, наше искусство.

Они хотят, чтобы умолкли наши песни, чтобы погасли огни на сценах наших театров и киноэкранов.

Но этого не может быть и не будет! Мы победим, и еще ярче загорятся огни нашего искусства, еще ярче и громче будут звучать наши песни!..

Мы не просто будем петь эти песни – мы превратим их в грозное оружие, в танки, бомбы и снаряды!

Сбор от сегодняшнего концерта пойдет на строительство танковой колонны имени комсомола Казахстана.

Выступление Орловой в Алма-Ате перед концертом, устроенным по инициативе Центрального Комитета комсомола Казахстана 1 декабря 1941 года.

Летом 1942 года состоялась ее первая зарубежная поездка – в Иран, где размещался небольшой контингент советских войск. В течение месяца она выступала с концертами в крупнейших городах этого региона – Тебризе и Тегеране. Причем не только перед красноармейцами, но и перед местными жителями.

В сентябре 1943 года Александрову было предписано вернуться в Москву, чтобы возглавить «Мосфильм» в должности художественного руководителя студии. Они с Орловой радостно вернулись в свою квартиру в бывшем Глинищевском переулке, который теперь назывался улицей Немировича-Данченко, и с головой окунулись в работу. На «Мосфильм» начинали возвращаться из эвакуации творческие коллективы, и художественному руководителю требовалось следить за всеми готовящимися фильмами.

Ну а Орлова продолжала ездить с концертами, тем более что теперь это еще и помогало ей отвлечься от собственного несчастья – вскоре после возвращения из эвакуации скончалась ее мать, Евгения Николаевна. «Последний военный концерт, – пишет М. Кушниров, – Любовь Петровна дала в Праге в июне 1945 года. Зрелище, по рассказам очевидцев, было триумфальным. Восторженные пражане, еще не остывшие от радости освобождения, от избытка благодарности русским солдатам… целовали актрисе платье, приподнимали машину, подносили для благословения детей».

Я мечтала найти форму исполнения, при которой зритель видел бы не стоящего на эстраде певца, а поющего и действующего в образе актера.