Любовь Орлова

– Держи ее, держи! – несется в прозрачном воздухе весны.

А сердце Мэри птицей бьется, глаза безумием полны.

К груди ребенка прижимая, несется вдоль по мостовой.

И на ходу в экспресс влетая, кричит: «Спаси, меня, родной!

Я Марион… Я Мэри… Маша. Могу из пушки я летать.

Бежим от них… Я буду ваша, я буду с вами выступать!»

А поезд, змейкой извиваясь, вперед по рельсам все скользит.

К Стране Советов приближаясь, в столицу Красную летит.

Из писем поклонников после выхода фильма «Цирк».

Несколько позже Любовь Орлова получила еще одну травму, но уже с более ощутимыми последствиями, став жертвой не только случайности, но и вполне объективных обстоятельств.

«Дело в том, – пишет Хорт, – что Александров на зависть другим режиссерам выторговал в управлении хорошие условия – «Цирку» выделили дорогую импортную кинопленку. У этой медали имелась оборотная сторона – чтобы не допустить перерасхода дефицитного материала, съемки велись под контролем специального человека из ОГПУ. Приходилось сто раз подумать, прежде чем снимать лишний дубль, иначе потом неприятностей не оберешься. Поэтому все эпизоды старательно репетировались. Любовь Петровна тоже старалась не подвести мужа под монастырь. Помимо всего прочего, у артистки здесь была большая физическая нагрузка. Поэтому ей приходилось тренироваться на турнике, жонглировать, отрабатывать акробатические трюки, разучивать танцы».

Во время съемок танца все и случилось. Все кто смотрел «Цирк», разумеется, хорошо запомнили одну из самых эффектных сценок фильма – когда перед стартом «в небеса» Марион поет веселые куплеты и бодро танцует на пушке. Как это часто случается на съемках, Орловой, выглядевшей на экране веселой и беззаботной, на самом деле пришлось очень несладко. Во-первых, она танцевала на маленькой, диаметром 75 сантиметров, площадке. Это серьезная нагрузка – энергично двигаясь на таком «пятачке», не свалиться с него. Тем более что он находился на четырехметровой высоте. Конечно, внизу были натянуты страховочные сетки, начеку стояли люди, готовые в случае чего броситься на помощь. Однако всего не учтешь, и в результате случилось то, чего никто не мог предвидеть.

Внутри пушечного ствола были установлены софиты, эффектно освещавшие Марион снизу. На репетициях экономили электричество, лампы горели вполнакала, и никому в голову не пришло, что, когда их включат на полную мощность, стекло очень сильно нагреется. А Орловой по ходу действия предстояло не только отбить на этом стекле чечетку, но и некоторое время сидеть, изображая игру на банджо.

Орлова отыграла все четко, как на репетиции, но когда села, сразу почувствовала, что под ней буквально раскаленная жаровня. «И вот что значит профессионализм высшей марки – в тонком обтягивающем трико, которое мало чем могло защитить тело от жара, артистка играла перед камерой с таким веселым бесшабашным видом, будто сидит на скамейке в парке, а не поджаривается живьем. Преодолевая боль, она не скомкала, ни на секунду не сократила отрепетированную сцену; чтобы не сорвать дубль, сыграла все до конца. Смотря этот ставший хрестоматийным эпизод «Цирка», зрители восхищаются невероятным темпераментом и обаянием улыбающейся артистки, высоко оценивая ее талант. Однако насколько выше они бы его оценили, если бы знали, что при исполнении этого лихого дивертисмента Орлова испытывала боль и в результате получила сильный ожог».

В книге «Светлый путь» Кушниров рассказывает, что она не только перенесла это стоически во время съемок, но и позже, выздоровев, посмеивалась сама над собой и говорила, что после ожога «два дня в туалете орлом сидела».