Любовь Орлова в искусстве и в жизни

Созданные Орловой немеркнущие образы — это хорошо показано в картине — пронизаны социальным оптимизмом времени, пафосом первых пятилеток, созидательными устремлениями тех памятных лет, когда рождались гигантские заводы и коллективные хозяйства, новые школы, университеты и научно-исследовательские институты, драматические и оперные театры, киностудии, музеи и дома культуры, когда формировалось новое мировоззрение миллионов людей, осознавших себя созидателями социалистической нови, утверждалось сознание высокого достоинства советского человека — строителя новой жизни.

В созданных актрисой образах зрители видели обобщенный портрет ее современниц, ибо рядом с ней по жизни шли Дуся и Маруся Виноградовы, Мария Демченко и Паша Ангелина, Валентина Гризодубова и Марина Раскова. Тысячные аудитории с восторгом принимали творимые ею характеры. Улыбалась она с экрана — улыбался весь зрительный зал. Она пела — и ей подпевали сотни и тысячи ее соотечественников. Временами ей было трудно, горько — и в зале устанавливалась удивительная тишина, словно каждый хотел сказать героине: «Не надо, успокойся, все будет хорошо!»

В фильме звучит музыка И. Дунаевского. Звучит «Песня о Родине». И вновь, как и в былые времена, зрительный зал поет вместе с актрисой:

«Широка страна моя родная,

Много в ней лесов, полей и рек.

Я другой такой страны не знаю,

Где так вольно дышит человек».

Звучат марши и песни. Право же, не было у нас других таких художественных лент, которые оставили бы людям столько песен, ставших подлинно массовыми, истинно народными.

Все, кто знал Любовь Петровну Орлову лично, вспоминают не только замечательную советскую актрису, но и великолепного товарища, веселого, доброго, на редкость отзывчивого, предельно скромного человека и труженика. Любовь Петровна, говорит один из ее друзей, «по праву могла называться звездой. Причем звездой не холодной, как, знаете, говорят: холодный блеск далеких звезд... Нет, это не про нее: она была звездой теплой, близкой к людям, она светилась радостью, красотой, весельем и счастьем, и этот свет бесконечно радовал и согревал людей».

Лайнер «Любовь Орлова»

Такой была Любовь Петровна Орлова. И ее светлый образ отлично передан в посвященном ей фильме. Его последние кадры особенно волнуют.

Во весь экран — залитое солнцем, голубое, безбрежное море. И вновь песня, любимая миллионами людей, несется с экрана ее песня:

«Сердце в груди Бьется, как птица,

И хочется знать, что ждет впереди,

И хочется счастья добиться...»

И вот уже бороздит моря и океаны красавец теплоход «Любовь Орлова». Он был построен и спущен на воду в 1976 году в Югославии и приписан к Дальневосточному морскому пароходству.

В октябре 1979 года теплоход «Любовь Орлова» впервые прибыл в свободную Кампучию, доставив в порт Кампонгсаом из Владивостока большую группу советских докеров. Им предстояло помочь кампучийским докерам быстрее справиться с нарастающим потоком грузов, поступавших из Советского Союза и других дружественных стран, решивших оказать братскую помощь кхмерскому народу, сбросившему кровавое иго полпотовской банды.

На теплоходе стараниями капитана Георгия Федоровича Семака и всего экипажа создан музей народной артистки СССР Любови Орловой. На его стендах — фотографии, документы, кадры из кинофильмов. Часть экспонатов передал музею Григорий Васильевич Александров. На теплоходе бывал его внук Григорий Александров (младший), а также поэт Джеймс Паттерсон, выступавший здесь с чтением своих стихов.

Все, кто когда-либо видел «Цирк», несомненно, запомнили темноволосого черноглазого мальчугана, которого вырывают из рук расиста Кнейшица и берут под свою защиту советские люди самых разных национальностей, — это и был ныне известный советский поэт Д. Паттерсон.

...Пенятся волны. Шумит океан. Из страны в страну по безбрежным просторам идет и идет вперед красавец теплоход «Любовь Орлова».

Ключ к этой книге

Книга, посвященная народной артистке СССР Любови Петровне Орловой, была задумана мною давно, еще при ее жизни. Мне представлялось, что это должен быть не просто литературный портрет, а своего рода объяснение в любви от имени миллионов почитателей ее искрометного таланта. Но когда я поделился с Любовью Петровной таким замыслом, она удивленно посмотрела на меня и сказала просто и искренне, как умела говорить только она:

— Спасибо, спасибо... Только лучше бы без восклицательных знаков и возвышающих эпитетов, а попроще как-нибудь... Поглубже, что ли...

И вот теперь, работая над книгой, я вновь и вновь мысленно возвращаюсь к моей первой встрече с Любовью Петровной и Григорием Васильевичем, к запавшей в душу давней беседе с ними в редакции «Горьковской коммуны» в 1937 году.

Нет, они и в ту пору не представлялись знаменитыми кинематографистами, не кичились всесветной известностью, были предельно просты в общении и покоряли всех, кто общался с ними, своей искренностью и сердечностью.