Любовь оживает в саду под зимними вишнями (СИ)

Ника тоже опустила голову и критично оглядела свои растоптанные сапоги и потертые, выцветшие джинсы. Она была согласна с неизвестной соседкой – как только позарился?

Вслух, правда, девушка не высказала своей солидарности. Улыбнулась, скептически глянула на невежу, пожала плечами и направилась к лестнице.

Что стало главным аргументом – встреча у лифта, или упоминание скорой зимы, Ника не поняла. Но, деньги потратила.

Вышагивая по парку, Ника часто думала о прошлом, об оставленном городе и покинутой Таше. К слову, она сумела дозвониться до соседки – сказала, что все в порядке, добрались хорошо, обещала помочь перебраться и ей – если получится, конечно. Таша принялась плакать и отнекиваться, но Ника только утвердилась в мысли помочь подруге.

Еще мысли неизбежно возвращались к Марку. За прожитое вместе время, Ника толком ничего о нем не узнала. Ни чем занимается, ни чем так хорошо зарабатывает на жизнь, ведь пенсия военного – слезы.

Война в прошлом, думала Ника, значит, ни о каких премиях и пособиях не может быть и речи, но Марк продолжал ходить на работу изо дня в день, оставаясь дома только по воскресеньям. В свой выходной он предпочитал читать, литрами пить кофе да курить пахучие сигареты, уединившись в кабинете и развалясь на излюбленной софе. Спрашивать об интересующем напрямую, Ника считала моветоном. Кому понравится такое бесцеремонное вторжение в личные дела? Позже, по обрывкам телефонных разговоров поняла только, что у него свое дело – перевозки, грузы, пути сбыта… В закулисной стороне бизнеса Ника плохо разбиралась, поэтому предпочла не совать туда носа.

Словом, Марк оставался для нее загадкой. Весьма эпатажной, непредсказуемой, а порой и опасной тайной.

Иногда в его взгляде мелькало нечто темное, жуткое, от чего хотелось отвести глаза, передернуться всем телом. В такие моменты он становился непохожим на себя – черты лица заострялись, глаза делались уже, губы сжимались в тонкую линию. В поведении и настроении тоже наблюдались перемены – от харизматичного, ироничного мужчины не оставалось и следа. Марк делался молчаливым, грубоватым, что выражалось не только в словах, но и в движениях, жестах. Вера, если заставала такие перемены, словно копировала эмоции Марка - тоже начинала кукситься, капризничать, иногда даже плакала по пустякам. Ника списывала такие приливы на посттравматический синдром. Ведь война для Марка прошла далеко не бесследно: стоило только вспомнить усеянный шрамами живот.

В один из дней Ника решилась заговорить об этом. Вера в зале смотрела мультфильмы, они же с Марком пили чай на кухне.

Когда разговор «ни о чем» плавно сошел на нет и возникла пауза, она решилась.

- Марк, на тебя порой наплывает такое отрешенное настроение – ты о чем-то вспоминаешь? О чем-то конкретном? – Ника смотрела в его глаза и видела, что как только вопрос сорвался с губ, он понял. Понял, о чем она.

Его щека дернулась, рука нервно отставила чашку с остывающим травяным чаем, так резко, что напиток пролился на столешницу.

Марк смотрел на Нику из-подо лба и не торопился отвечать. Когда молчание стало неприличным, а девушка не надеялась услышать от него вразумительного ответа и уже вовсю жалела о том, что подняла довольно болезненную тему, он заговорил.

Голос его стал хриплым, Марк отвел глаза в сторону:

- Да, это воспоминания, всплывающие в неподходящий момент. Самые неприятные, иногда болезненные. Не думал, что это так заметно.

- В такие моменты ты становишься другим, - тихо сказала Ника.

Его откровение ошеломило ее. Она не была готова к ответу. Не знала, что делать с этим знанием. Не могла ни посоветовать, ни пожалеть, ни утешить. Такие, как сидящий перед ней офицер, не приемлют ни одного из перечисленных вариантов. Поэтому Ника просто кивнула не впопад и в который раз прикусила язык – какого черта вообще заговорила об этом?

- Только не говори, что у меня удлиняются резцы или зрачки сужаются до бумажного сгиба.

Марк вытер пролитый чай и криво улыбнулся. Ника же взяла военного за руку и покаялась:

- Прости. Мы ведь только знакомимся – я о тебе информацию собираю по крупицам.

На том и оставили тему, решив на будущее ее не касаться.

Время летело. Осень сдавала позиции зиме – наступили морозы.

Проснувшись однажды рано утром и мельком глянув в окно, Ника ахнула – кругом белым-бело! Сколько же она не видела снега? Год или два? Почему-то он не сыпал в ее регионе. Бывшем регионе.

Прилипнув носом к кухонному окну, она с восторгом разглядывала покрытые снегом ветки деревьев, лавочки, усланную землю, и сердце билось от счастья как у маленькой.

Глядя на природную девственную красоту, думалось о хорошем. Мечталось о светлом будущем, непременно радужном.

Марк, уже минуть пять как наблюдавший за девушкой, не мог оторвать взгляда. Какой же юной она оказалась! Совсем еще малышкой. Маленькая, худенькая, хрупкая, ей бы самой еще предаваться детским увлечениям – на санках кататься к примеру. Вон, как смотрит в окошко – затаив дыхание, а сама разрумянилась, улыбается первому снегу, или чему другому - неведомому.