Любовь Панка

В последнюю неделю летних каникул мы с Алексом взяли упаковку пива и отправились на пляж. Напиваться на фоне заката было одним из наших любимых развлечений. Весело и экономно. А если мы напивались слишком сильно, чтобы он мог вести машину, мы всегда могли вздремнуть на песке, пока не проспимся.

Мы копались пальцами ног в песке и разговаривали, когда мимо нас прошел Брент. Он был не один. Его рука была соединена с чьей-то другой. Женщина, которую я приняла за его мать. У нее не было ни волос, ни бровей, а вокруг ее гладкой головы был намотан маленький платок. Она выглядела хрупкой, но красивой.

Я поперхнулась пивом. В голове пронеслась смутная версия нашего разговора на пляжной вечеринке. Кусочки головоломки начали вставать на свои места.

— Привет, Лара. — Брент остановился и улыбнулся.

Позвоночник Алекса напрягся. Как сторожевой пес, который только что услышал треск ветки в оглушительной тишине. Я встала, вытирая пыль с юбки.

— Привет, Би. Как дела? О, привет, я Лара. — Я тепло улыбнулась его матери, протягивая ей руку. Она представилась мамой Брента. Без имени. Это был ее титул - его мама. Мое сердце раскололось на миллион кусочков, и чувство вины захлестнуло меня. Неделю назад, когда Брент пытался поговорить со мной по душам, разрядить обстановку, я была настолько пьяна, что больше заботилась о том, как дойти до мусорного бака, чтобы проблеваться, чем о том, чтобы выслушать его.

— Это мой парень, Алекс. — Я указала на Алекса, который все еще сидел и смотрел на Брента. Он не ревновал, когда Райан распускал глупые слухи (во всяком случае, в первом раунде), но было очевидно, что он возражает против присутствия Брента в моей жизни.

— Тот, который уехал на месяц в Европу. — Брент бросил на Алекса нечитаемый взгляд.

Алекс нахмурился.

— Ага. Сейчас вернулся, как видишь.

— Она очень по тебе скучала, — сказал Брент в разговоре. Я не знала, как и почему, но это определенно звучало как издевка. Алекс нахмурился, превратившись в напряженный взгляд.

— Чувство было взаимным.

Я почувствовала себя настолько плохо, настолько виноватой за то, что не знала о маме Брента, что сжала его руку.

— Эй, поговори со мной, когда у тебя будет возможность, хорошо? Давай выпьем кофе или еще что-нибудь.

Брент кивнул.

— Конечно. Веселитесь, вы двое.

Когда я уселась обратно, Алекс уставился на меня так, словно я дала ему пощечину.

— Кофе или что-то еще? — повторил он. В его голосе звучал яд. Я закатила глаза. — Мы просто друзья.

— К черту.

— О боже. — Я рассмеялась. — Ты же не серьезно. Ты только недавно шатался по всей Европе, как полный холостяк. Только не говори мне, что ты не пил с другими девушками.

— Не пил, — сказал он совершенно серьезно. — Можешь спросить у Марка. — Марк был его глупым двоюродным братом из Швеции.

— Конечно. — Я радостно захлопала в ладоши, доставая телефон из сумочки. — Давай я просто позвоню ему, так как у меня есть его номер, и так как это совершенно точно то, что я бы сделала.

— Почему мы ссоримся? — Он нахмурил брови в недоумении.

— Я не знаю, — крикнула я. — Может быть, потому что ты чертов лицемер, который в следующем году переезжает в Швецию и все еще поносит меня за то, что у меня есть друзья-парни.

— Не в следующем году. — Он покачал головой. — Через год. Мне нужно пройти дурацкий курс подготовки к медицине. Я только что узнал об этом от Марка, когда мы были в Германии.

— О. Отлично. Спасибо, что держишь меня в курсе. — Он все еще собирался уезжать.

Все еще уезжал.

Все еще отворачивался от этой любви.

Неважно, как сильно мы болели друг за друга.

 

 

 

ГЛАВА 9

 

На мои шестнадцать лет Алекс подарил мне... что это вообще такое?

— Это алфавитная паста у тебя на внутренней стороне предплечья? — Я сосредоточенно вскинула брови, когда Алекс показал мне свою новую татуировку, все еще завернутую в пленку, блестящую, со свежими и заметными чернилами.

— Это соты. — Он нахмурился, явно обидевшись. — Ну, знаешь…сладенькая.

— Это дань уважения? — Я подавилась придушенным смехом. Или какой-то другой вид эмоций, в которых я еще не была уверена. Что-то среднее между весельем и тоской.

Его щеки раскраснелись. Он выглядел готовым покалечить меня своей только что выколовшейся рукой.

— Так и должно было быть, пока ты над этим не посмеялась.

— Нет. Нет. Это потрясающе. Я просто... о, вау! — Теперь, когда я знала, что это значит, я был тронута. — Я не думала... я никогда не представляла...

— Это не единственное, что у меня есть для тебя, — поспешил сказать он, потянув меня за собой с дивана в подвале. Я последовала за ним в его комнату. Мне было стыдно, что я не восприняла его первый подарок всерьез. Но татуировка действительно не была похожа на соты, а если бы и была, то соты - это не то же самое, что «Сладенькая», а Сладенькая - это... ну, не самое лучшее прозвище в мире. Мне просто нравилось это прозвище, потому что это была еще одна вещь, которая принадлежала только нам обоим. Что-то общее.