Рассказ о романтиках черного флага и парусов, об одном из последних пиратов "Золотого века", удачливом и в тоже время, кровожадном и жестоком флибустьере Карибского моря и Атлантики – Бартоломью Робертсе или Черном Барте. Утонченный любитель музыки, с изысканными манерами, прилежный христианин, не терпящий азартных игр, пьянства и женщин. Но всегда ли так было? На одном из захваченных кораблей, среди пассажиров, оказывается молодая девушка по имени Анна. Сможет ли Черный Барт устоять перед силой любви и не нарушить созданный им "Кодекс Пиратов"? Содержит нецензурную брань.
Исторические приключения18+Часть первая
С
олнце садилось за горизонт. Туда, где голубая прозрачная линия небосвода соприкасалась с лазурной гладью океана. Яркое светило медленно погружало лучи в толщу воды и казалось, освещало весь подводный мир до самых глубин. Огромные водоросли, тянущиеся от дна до поверхности моря, в солнечных лучах казались фантастическими созданиями с длинными, извивающимися, тонкими руками, которые были готовы захватить в плен любого, кто попадёт в их царство. Мириады рыб сновали в толще воды, как будто несчетное количество звёзд, летящих по ночному, освещенному ликом луны, небу.А на поверхности океана качался огромный двухпалубный фрегат, из бортов которого выглядывали жерла пушек, начищенные до блеска, готовые в любой момент изрыгнуть смертоносное пламя на неприятеля или жертву, или соперника или… ну уж на кого придётся.
На грот-мачте под порывами лёгкого ветра, трепетало чёрное полотнище, на котором был изображен пират со шпагой в руках. Он стоял на двух черепах, которые изображали символы двух губернаторов – Мартиники и Барбадоса. С ними у капитана корабля давняя смертельная вражда. Правда, один из них давно уже вздернут на нок-рее. И его тело скормлено чайкам и рыбам. Бартоломью Робертс или как его еще называли на Карибах – Черный Барт, никогда слов на ветер не бросал.
Да, это был его фрегат "Королевская Удача", который он очень любил. Это его детище, его добыча, его удача и его самый лучший и надёжный друг, если можно так сказать о корабле. Фрегат стоял на ночном рейде посреди океана и мерно покачивался на волнах. Команда отдыхала после тяжёлого дня. Сегодня им сопутствовала та самая Удача. Корсарская Удача. Они захватили богатый испанский корабль, на котором было столько золота и камешков, что если бы Бартоломью не держал свою команду в твёрдых, а порой и очень безжалостных руках, они бы перерезали друг другу глотки в течение нескольких минут. Но этого не случилось. Корабль захватили, ограбили и сожгли дотла, насколько это возможно посреди океана. Победу праздновали громкими залпами из всех орудий и обильным ужином с безалкогольным пуншем. Капитан установил на корабле жёсткие правила – не терпел пьянства, азартных игр, драк, женщин. Все это доступно только на берегу. Сам примерный и набожный христианин, в минуты отдыха от битв и грабежей, усердно молился о здравии и благополучии команды и корабля.
Был как-то случай. В одном из сражений, к ним на корабль попал с захваченного судна мальчишка-испанец. Просто огонь парень. Бесстрашный, ловкий, изворотливый, отлично разбирался в навигации. Не хуже самого капитана. Бартоломью очень любил его, как младшего брата. Звали его Хуан. Но у него был один минус – любил выпить и побузить. И однажды, вернувшись с берега в самом отвратительном виде, затеял драку с вахтенным, который не пускал его на корабль. Но Хуану было море по колено. Он сбросил не пускавшего его флибустьера за борт, а сам продолжал задирать остальных, что и спровоцировало драку. Бартоломью в это время находился в своей каюте и читал Библию. Услышав возню и громкие крики, он выскочил на палубу и дважды выстрелил в первых, попавшихся ему под руку. Это охладило пыл дерущихся, и они остановились. Зачинщик все не унимался.
– Схватить его, связать руки за спиной и завязать глаза, – сказал ровным голосом капитан. Его приказание было исполнено в точности и незамедлительно.
– Рею за борт, – продолжал капитан.
Только сейчас до опьяненного, одурманенного ромом мозга Хуана, дошёл
смысл приказаний капитана. Он упал на колени перед командой и стал молить о пощаде. Но Бартоломью был неумолим. Правила одинаковы для всех.
За борт выдвинули длинную доску и на неё поставили провинившегося испанца. Изрыгая поток самой отборной ругани, он начал движение:
– Шелудивые псы, греметь вам в вечности якорями. Мачту всем в зад, триста акул вам…
Пробуя каждый шаг и стараясь удержать равновесие, Хуан двигался с ловкостью обезьяны. Но чем ближе он подходил к концу доски, тем больше она раскачивалась, и тем труднее было держать равновесие. Сердце в груди Хуана бешено колотилось и до боли рвало мышцы. К горлу подкатывал противный комок тошноты и страха. Хмель начисто выветрился из головы испанца. Ещё шаг, ещё, ещё… доска раскачивалась сильнее и сильнее. Ещё один шаг… и молодой флибустьер полетел вниз головой. Через несколько секунд море приняло его в свои вечные объятья. На палубе стояла мертвая тишина. Голос капитана прозвучал, как удар плетью:
– Так будет с каждым, кто позволит себе нарушить "Кодекс".
Бартоломью резко повернулся на каблуках и ушёл в свою каюту.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
А что же случилось с пассажирами захваченного судна?
У Бартоломью было правило – пленных не брать. И он следовал ему неукоснительно и последовательно. Не давал поблажек ни себе, ни команде. Но не в этот раз…