Любовь пирата

Но Тристан, не слушая протестов, навалился на нее, сжав широкой ладонью хрупкие запястья, и прошептал:

– Ты не будешь сопротивляться, малышка. Я мечтал об этом мгновении каждый час, каждую минуту, пока был вдали от тебя, и теперь ничто на свете не сможет меня остановить!

Отпустив ее руки, он чуть приподнялся на локтях, боясь придавить, и, нежно сжав лицо ладонями, поцеловал в губы.

– Придется потерпеть и смириться… ради ребенка. Не хочешь же ты, чтобы ему причинили вред? Прекрасный предлог, чтобы перестать притворяться и не скрывать истинных чувств!

– Не нужен мне никакой предлог! Почему бы тебе не обратить внимания на другую женщину? Может… ее не придется принуждать? – запальчиво воскликнула Беттина.

– Но я хочу тебя, только тебя и буду обладать тобой. Ведь ты совсем не желаешь противиться и делаешь это только из гордости!

– Вовсе нет! – негодующе вскричала Беттина.

– К чему так упорствовать? – в отчаянии спросил Тристан. – У тебя есть предлог, чтобы сдаться без ущерба для гордости. Ради бога, смирись! Клянусь, я не буду смеяться над тобой из-за этого.

– Нет!

Но Тристан, потеряв голову, начал целовать Беттину, заглушая поток сердитых слов, и, прижав к себе, одним мощным толчком вошел в нее, глубоко-глубоко, и тут же почувствовал, как острые ногти коснулись спины, и сжался в ожидании боли. Но Беттина, отняв руки, погрузила пальцы в густые пряди и ответила на поцелуй.

Пламя страсти разгоралось все сильнее; невыносимое до боли наслаждение охватило Тристана, а Беттина все не отрывалась от его губ, унося к таким высотам экстаза, каких он мог достичь только с этой женщиной.

Когда Тристан наконец откатился в сторону и лег на траву, тяжело дыша, Беттина села и обхватила руками колени; шелковистые пряди закрыли обнаженные плечи и грудь белым покрывалом. Мрачно уставившись на крошечный водопад, девушка задумчиво вздохнула.

– Я тосковал по тебе, Беттина, – тихо сказал Тристан и, приподняв мягкие локоны, нежно поцеловал ее в шею. – Я думал о тебе день и ночь, особенно по ночам, пока лежал в каюте и вспоминал то время, когда ты делила со мной постель.

– Уверена, что, сойдя на берег, ты быстро нашел подходящую компанию и какая-нибудь готовая на все дама быстро излечила тебя от страданий, – язвительно ответила Беттина.

– Ты, кажется, ревнуешь, малышка, – засмеялся Тристан.

– Какая чушь! – взорвалась Беттина. – Я уже тысячу раз говорила – найди себе другую и оставь меня в покое!

– Легко утверждать все, что угодно, когда знаешь, что тебе не верят! Взгляни правде в глаза, Беттина. Ты ведь тоже скучала по мне.

– Конечно, нет! Как я могла скучать, когда молилась каждый день, чтобы ты не вернулся! Кстати, с чем связано столь раннее возвращение? Нашел дона Мигеля?

– Нет, я решил пока подождать. Еще успею продолжить поиски.

– Ты здесь долго пробудешь?

– Эти последние месяцы вдали от тебя казались вечностью. Я решил остаться, пока не кончится год, который ты обещала мне.

– Но… нет-нет, ты не можешь! – воскликнула Беттина. – Я поклялась прожить здесь год только потому, что ты пообещал выходить в море как можно чаще!

– И выполнил обещание. Меня не было два с половиной месяца, по-моему, вполне достаточный срок.

– Значит, я должна благодарить судьбу за то, что забеременела – недалек тот день, когда я стану толстой и неуклюжей, потеряю в твоих глазах всякую привлекательность. Тогда тебе волей-неволей придется найти другую! – ехидно ответила Беттина, натягивая платье.

Тристан, хмурясь, потянулся за одеждой. Что, если ребенок родится темноволосым, а еще хуже, белокурым и синеглазым, в мать? Тогда он никогда не узнает правды.

– У вас такой обеспокоенный вид, капитан, – уколола Беттина, нагнувшись, чтобы набрать букет ярко-фиолетовых цветов. – Затрудняетесь решить, кто может послужить мне заменой?!

Тристан окинул девушку долгим взглядом. Странно, она выглядела точно так же, как перед его отъездом: стройная, худенькая фигура, маленькая грудь.

– Я видел Малому, – заметил он, пропустив мимо ушей ехидный вопрос. – Она сильно располнела, но ты… почти не изменилась. Уверена, что забеременела четыре с половиной месяца назад? Может, гораздо позже?

Беттина весело рассмеялась; шаловливые искорки плясали в синих глазах.

– Ты хотел этого, правда? Тогда не осталось бы сомнений, что ребенок твой. Ну что ж, жаль тебя разочаровывать, Тристан, но мои вычисления верны. Теперь, если не возражаешь, я собираюсь вернуться в дом.

Тристан схватил девушку за руки так, что цветы посыпались на траву.

– Но ты утверждаешь, что ребенок мой? – требовательно спросил он.

– Я уже говорила тебе.

– Ты сказала, что солгала насчет де Ламбера, но, возможно, лжешь именно сейчас?!

– Верь всему, что пожелаешь, Тристан! Я уже сказала – мне это безразлично!

– А мне – нет! – закричал Тристан дрожащим от гнева голосом, сильно сжимая запястья девушки. – Ради бога, Беттина! Не могу больше это выносить! Поклянись, что ребенок мой!