Любовь пиратки Карибского моря

Оказалось, что Кот немного говорит по-испански, а так как Бартоломью тоже чуть-чуть мог изъясняться на этом языке, они смогли поговорить. На вопрос, почему Кот так внезапно покинул шхуну, тот ответил кратко: «Ходить туда, где жил мой враги. Те, что убивали мой скво и хотели убивай Камышовый Кот!» — «Ты нашел их?» — спросил капитан. Вместо ответа индеец снял с пояса еще один мешочек и вытащил оттуда другое «сокровище»: три еще не высохших скальпа. «Их быть четыре, — с сожалением заметил индеец. — Один умирать от рана, который Камышовый Кот ему делать, там, где ты находил Камышовый Кот. Другие его хоронить, и Кот не мог взять скальп».

Больше они не возвращались к этой теме. Робертс знал, что уцелевшие на части карибских островов индейские племена нередко враждуют друг с другом, а потому приключения нового знакомого его ничуть не удивили. Что до жемчуга, то это могли быть сокровища самого Камышового Кота, припасенные для обмена на оружие или ром, могли быть взяты им у убитых врагов, такие подробности не волновали капитана Удачу. Спасенный им индеец отплатил за лечение и гостеприимство, и это было в порядке вещей.

Когда же гость заявил, что хотел бы остаться на шхуне, команда вновь было зароптала, но Робертс решительно возразил:

— Ребята, у нас на шхуне есть англичане, есть французы, есть один португалец, есть двое голландцев. Почему бы не быть и одному индейцу? Если ему захотелось поплавать под черным флагом — милости просим. Надо думать, он снял скальпы не со всех своих недругов, вот и не хочет оставаться на этих берегах.

С тех пор вот уже год, как Камышовый Кот стал членом команды «Виолетты». Он был выгодным товарищем: сразу сказал, что ему не нужна полная доля добычи, то есть не очень нужны деньги, потому что он не пьет огненную воду и не хочет носить одежду европейцев — она только мешает. Правда, развлекаться с прибрежными скво индеец был очень даже не против, а для этого деньги были как раз нужны. В конце концов договорились, что он будет получать половину доли деньгами, а другую половину — всякими блестящими побрякушками, до которых суровый воин был необычайно падок: он обожал носить яркие ожерелья, вдевал в уши большие золотые серьги, обвешивал пояс всевозможными подвесками, кольцами, талисманами. При этом индеец бывал отважен в драке, но свято исполнял требование капитана: без надобности и без команды никогда никого не убивать. Даже ненавистных ему испанцев убивать разрешалось только в морском сражении, когда же они сдавались, никто из команды не имел права поднять на них руку. И Камышовый Кот смирился с этим. Он ограничивался тем, что обычно показывал пленным скальпы своих врагов, которые возил с собой и свято берег.

С командой у индейца были ровные отношения — никто не был к нему по-настоящему расположен, но никто и не питал к краснокожему откровенной неприязни, и его это устраивало. Капитана Удачу он отличал ото всех и явно был к нему расположен; что до самого Робертса, то тому была приятна симпатия индейца, но не более того. За этот год они не подружились и не стали близкими приятелями. И не оттого, что Бартоломью претило сдружиться с краснокожим или сказывалась разница в развитии. Просто Робертс вообще ни с кем не был по-настоящему дружен. Он очень любил свою команду, берег ее, следил за тем, чтобы никто не бывал обижен ни в дележе добычи, ни в возможности отдыхать и развлекаться, но ни один из отважных флибустьеров не стал близким другом капитана. Он очень доверял своему помощнику, португальцу Серхио Клемендо, мог подолгу с ним говорить, иной раз, на берегу, они вместе пили дорогое вино, ибо Серхио тоже был гурманом и тоже не любил рома. Однако и этот человек знал о своем капитане не больше, чем все остальные.

Возможно, такие отношения способствовали твердой дисциплине на борту «Виолетты» — капитана все без исключения уважали, иной раз побаивались, и никто не выделял себя перед остальными, потому что никто не смог бы похвалиться особым расположением Робертса.

Камышовый Кот, впрочем, пользовался некоторыми поблажками — капитан Удача отлично понимал, что индейца нельзя заставлять возиться с такелажем — вряд ли он в нем быстро разберется, его небезопасно учить стрелять из пушки, а с прочим огнестрельным оружием он, хотя и выучился обращаться, все же управляется куда хуже, чем со своим луком или ножом. Многие уверяли, что в иных местах индейцы палят из мушкетов не хуже белых, вероятно, так оно и было, однако Коту эта наука пока была ни к чему.

Однако кое в чем Робертс отличал индейца от остальных. Выросший возле воды, Кот отлично плавал, это же умение было и у капитана Удачи, и, когда это получалось, он с удовольствием брал индейца с собой купаться. Когда же (в очень редких случаях) тот соглашался плыть наперегонки, это по-настоящему развлекало Робертса.