Любовь по-французски. О чем умолчал Дюма

Генрих IV был чрезвычайно чадолюбив и не делал практически никакой разницы между своими законными и побочными детьми, которые воспитывались вместе, он любил гулять со всей этой ватагой. Напоминаем, что Мария Медичи родила шестерых детей: Людовика (1601-43), Елизавету (1602-44), Кристину (1606–1663), Николя (1607-11), Гастона (1608-60), Генриэтту-Марию (1609-69). Помимо еще были два сына и дочь от покойной Габриэль д’Эстре, герцоги Вандомские, сын и дочь от Катрин-Генрэтты д’Антраг, маркизы де Вернёй, и сын графини де Море. Король не хотел, чтобы его дети обращались к нему «месье», как было традиционно принято при французском дворе, ибо это обращение отчуждало их от отца, обозначая их подчиненность и зависимость. Король желал, чтобы они звали его «папá», каковое обращение есть свидетельство нежности и любви. Естественно, что король все-таки оказывал предпочтение дофину, причем его любовь не была слепой. Так, малолетнего Людовика регулярно пороли за проступки, а когда воспитательница дофина, мадам Вантеле, попыталась обойти строгие указания короля на сей предмет, то получила от него письмо от 14 ноября 1607 года следующего содержания:

«…я хочу и приказываю вам пороть его всякий раз, когда он упрямится или творит нечто дурное: я лично знаю, что ничто лучше в мире не дает большей пользы. То, что я знаю из опыта, мне принесло пользу, ибо в его возрасте меня сильно пороли, вот поэтому-то я хочу, чтобы вы проделывали сие и заставили его понимать сие».

Несмотря на столь жестокие наказания, Людовик обожал отца, он был готов молиться на него. Однако как тот ни пытался привить ему истинно братскую любовь к своим побочным братьям и сестрам, ребенок упорно подчеркивал, что эти дети, с которыми он играл и общался, – другого поля ягода. В 1608 году, гуляя с дофином по саду, Генрих указал ему на графиню де Море и промолвил:

– Сын мой, я сделал ребенка сей прекрасной даме, он будет твоим братом.

Однако Людовик стыдливо отвернулся и пробормотал:

– Сие не есть мой брат.

В другой раз, когда шел разговор о Сезаре и Александре Вандомских, сыновьях Габриэль д’Эстре, детях Катрин-Генриэтты д’Антраг и графини де Море, он заявил:

– Они – другая порода собак (дофин обожал животных). Они не были в животе матушки. Я, мои братья и сестры – мы другой породы, лучшей.

Людовик с раннего возраста проявлял интерес к животным, склонность к военному делу и музыке. Известно, что он страстно любил балет, т. е. в том виде, в котором этот вид искусства существовал тогда: парадное придворное зрелище на мифологические или аллегорические темы, с шествиями, танцами, пением куплетов. Спектакли разыгрывали члены королевской семьи и придворные, и подросток с удовольствием принимал участие в их сочинении и исполнении. Учебой же принц занимался неохотно, уроки казались ему длинными, успехи были посредственными. В возрасте двенадцати лет он перестал изучать латынь, вскоре такая же судьба постигла геометрию и математику, единственно продолжались уроки истории, прекратившиеся в 1615 году.

Если дофин обожал отца, то с матерью у него с самого начала установились прохладные отношения. Мария держалась отстраненно, вообще мало занималась детьми, за исключением своего любимчика Гастона. Как ни странным может это показаться, но к мальчику с большой теплотой относилась бывшая жена Генриха IV, Маргарита де Валуа, королева Марго. После того, как она передала королю те сведения, которые стали ей известны о заговоре семьи д’Антраг и герцога Ангулемского (именно в его пользу в свое время Марго была лишена наследства своей матери, Катарины Медичи), тот вновь стал благоволить ей. Ребенок очень нравился Марго, она считала его красивым и осыпала подарками, покупая на большой ярмарке в предместье Сен-Жермен все, что тот пожелает. Она подарила ему прелестную статуэтку купидона, осыпанного бриллиантами и восседающего верхом на дельфине (дельфин – символ дофина, наследника престола). В 1606 году Маргарита завещала ему все свое имущество, и впоследствии дофин во время всех своих посещений Парижа предпочитал останавливаться в ее особняке.