Любовь по-французски. О чем умолчал Дюма

Если Генриха IV снедала страсть к женщинам, то его сына, Людовика ХIII, всю жизнь снедала страсть к охоте. Ребенком он чрезвычайно интересовался птицами. Для Люиня же не было никаких секретов в соколиной охоте и обучении хищных птиц. По-видимому, он как-то узнал об этой склонности молодого короля и обратился к его воспитателю, Жилю де Сувру, хорошо знавшему покойного де Люиня-отца. Встреча состоялась прямо в вольере, де Люинь потряс Людовика своими познаниями по части охотничьих птиц. Мальчику понравилась и спокойная, уважительная манера разговора этого человека, годившегося ему в отцы. В конце концов (дело не обошлось без хитроумной многоходовой интриги) была учреждена личная королевская вольера Людовика, и де Люинь приписан к ней в качестве «хранителя королевских соколов». Помимо обладания всеми секретами дрессировки соколов и кречетов, де Люинь был прекрасным наездником, передавшим королю все приемы виртуозной верховой езды.

Эта затея вызвала гнев Кончини, но он не мог отменить решение юного короля, тем более что против этого не особенно возражала Мария Медичи. В конце концов фаворит смирился с этим пристрастием Людовика, рассчитывая, что увлечение охотой будет способствовать его отуплению и опрощению. Он даже не стал возражать, когда позднее Людовик пожелал назначить де Люиня губернатором Амбуаза, совсем незначительного городишки, но выделявшегося из ему подобных крохотных образований тем, что он вырос подле одного из самых величественных королевских замков, Амбуаза. В его создании принимал активное участие гений Возрождения Леонардо да Винчи, там он и скончался.

Тем временем между де Люинем и Людовиком завязалась тесная дружба. Они вместе отправлялись на охоту почти каждый день. Надо сказать, что Людовик всегда предпочитал мужское общество. С пятилетнего возраста и очень долго у него сохранялась привязанность к охранявшему его капралу Деклюзо, позже к лакею Арану, к сводному брату Александру Вандомскому, которого королева-мать приказала разлучить с ним, невзирая на мольбы сына. Но именно Шарль де Люинь дал ему то, в чем так нуждался одинокий подросток: теплоту и заботу, разделение общих интересов, уважительное, бесхитростное отношение без какой бы то ни было примеси фальши. При дворе царили жадность, низость, наглость, предательство; того, кто не плетет интриги, считали глупцом. На фоне этих черствых и корыстолюбивых людишек де Люинь выглядел человеком, излучавшим тепло и любовь, чего так не хватало одинокому королю-подростку. Его привязанность к сокольничему росла, и в начале 1615 года, выезжая на охоту с ним, он отдавал капитану гвардии де Бленвилю приказ «не допускать, чтобы кто-то приблизился к ним».

Подступало совершеннолетие Людовика – для короля, согласно закону, оно было определено возрастом 13 лет. Надо сказать, что флорентийская троица ожидала этой даты в ужасном душевном трепете. Они не исключали того, что Людовик полностью отстранит мать от власти – какая судьба ожидает их в таком случае? Леонора Галигаи умоляла мужа уехать во Флоренцию и спокойно наслаждаться жизнью на накопленные обоими огромные деньги. Но жизнь в родных пенатах подобно удалившимся от дел купцам не устраивала ни Кончини, ни Марию. Во-первых, это было, с их точки зрения, позорно, во-вторых, они настолько привыкли к неограниченной власти, что не могли отказаться хотя бы от какого-то ее подобия. Мария Медичи начала вести переговоры о покупке карликового княжества Мирандола, расположенного на территории Апеннинского полуострова, но этому воспротивилась Испания, владевшая в ту пору там значительными землями. Правда, ей удалось привлечь внимание папы Павла V к своей идее позволить ей пользоваться правами управления герцогством Феррарским, где законной наследнице, внучке сестры Марии Медичи, Элеоноры, было всего пять лет. Кончини сделал попытку купить крошечное княжество Монбельяр поблизости от Эльзаса, владение герцогов Вюртембергских, равным образом безуспешно. Однако вступление короля в совершеннолетие произошло вполне мирно.

2 октября 1614 года на заседании парламента Парижа вдовствующая королева-регент опустилась на колени перед королем, заявив, что передает ему правление. Людовик помог матери подняться и заявил, что благодарит ее за мудрое правление, что отныне он берет правление королевством на себя, а ее назначает главой Государственного совета, дабы она оказывала ему содействие в этой трудной задаче. Присутствующие одобрили это в высшей степени разумное решение. Таким образом, она сохранила свою власть и своих фаворитов.