Любовь по контракту

— Не можешь же ты вот так собраться и исчезнуть навсегда из моей жизни?!

Он засмеялся и подтолкнул Риту ко мне.

— Очень даже могу. Надеюсь, что теперь в вашей жизни все будет хорошо. Ты, Марк, не расслабляйся: ничего отеческого в моих чувствах к Рите нет, но мешать тебе не буду. — Уже поднимаясь по лестнице, обернулся и сказал: — Если уж очень заскучаешь, можешь написать мне большое письмо. Только не часто, вполне достаточно, если раз в полгода.

Рита заплакала, и я прижал к себе ее голову, поцеловал в висок.

Она с отчаянием спросила:

— Ты точно не жалеешь, что связался со мной?

Мы с Виктором засмеялись, и он сказал:

— Пожалуй, я тоже пойду. — Он пожал мне свободную руку и сказал: — Павел прав, ты, конечно, бойскаут, но ничего парень!

МАРГАРЕТ СПЕНСЕР

Крестить Машу-младшую было решено на исторической родине, в небольшой православной церквушке деревни Рождествено.

Батюшка, совсем еще молодой парень с вьющейся, чуть рыжеватой порослью на щеках, вышел к нам, весело распорядился:

— Памперсы убрать, чад раздеть.

В этот день крестили шестерых малышей, поэтому церковь была заполнена родителями, их родственниками и друзьями.

Леонид взял Машу-младшую на руки, Алла, непривычно строгая в туго повязанном платочке, пристроилась с ним рядом. Батюшка начал читать. Впрочем, первую часть службы нам послушать не удалось — дети отчаянно вопили… Я с тревогой присматривалась к Машиной мордахе, но она только вертела головой по сторонам и доброжелательно улыбалась.

Зато после купели разомлевшие дети уснули, установилась полная тишина, и батюшка уже в полном благолепии довел службу до конца.

Племянникам предстоял отъезд в частную школу, и Маша-старшая не смогла поехать с нами на крестины, но взяла с нас клятву, что мы все снимем на видео и передала фамильную крестильную рубашечку: белый батист, украшенный чудной красоты игольчатыми кружевами. Местами кружева от старости начали расползаться, и я накануне вечером аккуратно починила их. Маше я дала слово, что обязательно надену рубашку, она уверяла, что это хорошая примета.

Крестный подарил Маше-младшей небольшой крестик, украшенный бриллиантами и рубинами, и солнечный луч, проникший через оконный витраж, рассыпался на мелкие осколки, отразившись в камешках.

Я вздохнула:

— Ты неисправим. Зачем такие дорогие подарки?

Этим летом Алла с Леной гостили у нас почти весь июнь, и Машка по нашему приезду их сразу признала. Вот и сейчас она требовательно загукала, потянулась к Лене.

Леонид с неудовольствием выпустил ее из рук, и она обвила руками тоненькую шейку Лены.

Мы вышли на церковное крыльцо, нагретое августовским солнцем.

Марк накануне имел с батюшкой долгую беседу, и пожертвовал на храм довольно большие деньги, так что отбыли мы, сопровождаемые его благословением и напутствиями.

У самого Марка обнаружились неотложные дела, и он покинул нас, пообещав вернуться к вечеру. Максим Николаевич уже дожидался его в своем, памятном мне по прошлой нашей Серпуховской поездке, лимузине на начале Симферопольского шоссе.

Он искренне обрадовался встрече, передал мне огромный букет, явно заказанный в дорогом цветочном магазине. Вручив шедевр флористики, он склонился над моей рукой:

— Маргарита! Семейная жизнь явно пошла вам на пользу! Кажется, вы еще похорошели, что практически невозможно! — Он кивнул в сторону Марка. — Понимаю, что ваш муж, как всегда, занят делами, и мог бы предложить вам себя в качестве спутника в каких-нибудь увеселениях. Вот, на днях состоится премьерный показ…

Я прервала его:

— Боюсь, что мне придется отклонить ваше любезное предложение. Я ведь два года не была дома, так многое хочется увидеть, вспомнить.

Все еще не выпуская мою руку, он разочарованно сказал:

— Если передумаете, вам стоит только позвонить…

Леонид, насмешливо наблюдавший за этой сценой, усадил меня в машину, и мы отъехали, мигнув фарами. Виктор, который сидел на водительском месте, изумленно спросил:

— А это еще что за павиан?!

Я не удержалась, и мы с Аллой расхохотались.

— Да это деловой партнер Марка, он, кстати, был свидетелем на нашей свадьбе. И вовсе он не павиан, и к Марку очень хорошо относится!

Леонид промолчал, но оставил бестактное замечание Виктора безнаказанным, из чего я сделала вывод, что Максим Николаевич ему тоже не понравился. Вообще, на обратном пути Леонид был молчалив и задумчив, а, когда мы приехали домой, ушел к себе в кабинет.

Марк обещал вернуться к восьми часам, и с ужином решено было дождаться его.

Мы помогли Нине со столом, и, когда все было готово, уселись на ступенях крыльца.

Лена и Нина неподалеку водили Машку по садовым дорожкам. Она уже даже не смеялась, а восторженно хрюкала от счастья. Машке исполнилось десять месяцев, и она довольно хорошо стояла на ножках, но ходить самостоятельно не могла. В общем, целыми днями мы с Мишкой водили ее за руку, дожидаясь момента, когда она пойдет сама.

Я углядела у Нины на кухне темный хлеб. Отрезала горбушку и посолила.