Любовь по контракту (СИ)

— И это тоже, — ответил Алехандро, смотря в темное небо над их головами. — Эрнандо… тоже досталось, несмотря на маленький возраст. Я уже сказал вам, что он сын моего брата…

— Не знала, что вы не один в семье, — вставила Каролина, хотя тут же припомнила, что он сказал, что родители его мамы приняли его и брата. Интересно, кто из них старше?

— М-да, так вот… однажды я был по делам в одном из захолустных городков, практически это большая деревня. И там в одном из кафе ко мне подошла сомнительного вида девица и просто сунула в руки грязный сверток, в котором оказался ребенок. Новорожденный малыш. Она сказала, что это мой ребенок и что теперь я должен ее содержать. Не его — ЕЁ! — скулы, покрытые темной щетиной, побелели, что даже в полумраке было заметно, как напряглись и перекатываются желваки. — Я забрал мальчика, но не потому, что был уверен в том, что этот ребенок мой — нет, я точно знаю, что с подобного рода… женщинами ни при каких обстоятельствах не стану иметь связь. И не потому, что я… нет, я брезглив! — глаза мужчины сверкнули яростью и каким-то странным блеском, что Каро невольно отступила, испуганно хлопнув ресницами. — Я не знаю, видел ли это мой брат, но…

***

Алехандро просто корежило от воспоминаний, словно он снова окунулся в эту грязь, как много лет назад. Но хуже было осознание того, что он рассказывает о темном прошлом своей семьи практически незнакомой девушке. Нет, он не сомневался в том, что Каролина сдержит свое слово и не побежит тут же рассказывать всю подноготную журналистам, не тот она человек, пусть и знает он ее совсем недолго. Просто Алехандро видел, как она относится к его племяннику, и ни за что на свете не сделает ему хуже. Но вот признаваться ей, что брат бросил своего ребенка, вернее, его мать еще до рождения, а он просто забрал мальчика у матери, мужчине не хотелось. Но он понимал, что должен оградить племянника от еще более печальной участи.

— На следующее утро она явилась в мой номер, чтобы забрать ребенка, — нехотя продолжил он, видя сочувствие в невероятных зеленых глазах. — Выглядела не в пример лучше, потому я решил, что нужно с ней договориться. Предложил забрать ребенка и оформить опеку, но она начала плакать, говоря, что погорячилась, что очень любит сына и не нужно их разлучать. Признаться, тогда я сглупил. Сильно, — да, воспоминания о собственной слабости, как и признание в ней сейчас, больно били по его самолюбию. Но тогда он еще не был тем, кем стал сейчас. Тогда он еще верил, что она сможет измениться и даст сыну все самое лучшее. — Я не стал их разлучать, но решил поговорить с братом, чтобы тот признал ребенка, и он согласился. Мать Эрни исчезла из наших жизней.

— Как вы могли так поступить? — поджав губы, проговорила Каролина, и в ее голосе он отчетливо слышал упрек. Что ж, возможно, она права.

— Осуждаете меня, — с улыбкой констатировал он, — да, я поверил брату, что тот поступит, как мужчина. Но ошибся. Да, нам свойственно закрывать глаза на ошибки своих родных, оправдывать их поступки, но я так же учусь на ошибках своих и чужих. Только недавно всплыла правда о том, что брат откупился от той женщины и сделал так, чтобы она и ребенок уехали из страны. Я год потратил на то, чтобы найти его, и нашел, — мужчина сжал кулаки, чтобы с силой не приложить их о дерево, тем самым вымещая вспыхнувшую снова внутри ярость. — Потом еще много месяцев на то, чтобы забрать мальчика к себе и вернуть его прежнего. Он не был даже социально адаптирован, дичился людей, словно… словно ребенок из волчьей стаи…

— Маугли, — тихо проговорила Каролина, сжимая пальцы до побеления, видимо, ее настолько потряс рассказ о жизни Эрни.

— Да, — кивнул он в ответ. — С ним очень долго работали психологи и специалисты, и постепенно Эрнандо не только заговорил, но и стал обычным ребенком. Только иногда его мучают кошмары, но врачи дают положительный прогноз, что со временем и они прекратятся. Все же психика детей более мобильна и они легко переключаются с негатива на позитив. Правда, для этого нужно постоянное внимание и присутствие родственников рядом. Лучше, конечно, родителей, — снова мрачно заключил Алехандро. Если бы только мать Эрнандо, имени которой он так и не узнал ни от брата, ни от самого Эрни, была жива, он с превеликим удовольствием высказал ей все.

— Вы во всей этой истории вините только мать Эрни? Не брата, не… — с осуждением начала девушка, но вдруг замолкла, испуганно смотря на него. В зеленых глазах мелькнул ужас от понимания, кому она это говорит. Но Алехандро только улыбнулся, осторожным движением заправил за маленькое ушко выбившуюся прядь волос, от чего на щеках Каролины вспыхнул румянец, а губы приоткрылись, вытолкнув облачко пара. Так и захотелось прижаться к ним в поцелуе, почувствовать их податливость и мягкость, ощутить ее вкус.

— Нет, в первую очередь это моя вина, — признался он, мягко привлекая ее к себе, так как видел, что девушка дрожит от холода. — И я готов ее исправить, вот только…