Любовь по расчёту

– Понятно, – Алёна кивнула головой, хотя ничего понятного в ответе Димона не было. Вот у Алёны мама работала инженером-проектировщиком, а у Ларисы мама была парикмахером. Очень хорошим и дорогим мастером. Она даже подумывала открыть свой салон, разумеется, уже после того, как Лариса завершит обучение. – А папа кто?

– Папа у меня крутой до безобразия. Адмирал.

– Ой! Вот здорово, – обрадовалась Алёна. Она никогда в жизни не видела живого адмирала. Она и генерала-то никогда не видела, а тут целый адмирал.

– Да ничего не здорово, – Димон махнул рукой, – они с матушкой развелись.

– Извини, – Алёна расстроилась. Она представила, как бы ей было неприятно, если б её самые лучшие в мире родители вдруг развелись бы.

– Не извиняйся, это давно уже случилось, я привык. Отца тоже можно понять. С матушкой моей вряд ли кто из нормальных людей уживется. Ей, если в голову что-нибудь втемяшется, то вынь да положь. Все должны соответствовать её представлениям. Так что от папани нам осталась только квартира и дача.

– Ничего себе «только». А он сам в шалаше или в коммуналке теперь обретается?

– Отец сначала в Мурманске обретался. Теперь в Москве.

– В Москве? – удивилась Алёна. – Странно. Ах, да! Москва же порт пяти морей.

– Думаю, уже семи, – поправил Димон. – Отец там очень даже неплохо устроился. Руководит в министерстве кораблестроительной отраслью.

После этих слов Димона Алёна сразу же поняла, каким образом он уже всё понимает про свою карьеру. Действительно с таким папашей карьера должна быть весьма стремительной и закончится не где-нибудь, а тоже министерстве.

– Семью себе новую завёл, – тем временем продолжал Димон. – Маму ужасно злит, что отец без нее не пропал и не влачит жалкое существование. В советские времена уж она бы точно от него места живого не оставила. Партком, профком, товарищеский суд и прочие инструменты воссоздания счастливой ячейки общества. Очень воинственная женщина.

– Ну, ты же с ней всё-таки как-то уживаешься, – рассмеялась Алёна.

– Еще бы! Она меня обожает и балует. Тем более, что я совершенно очевидно соответствую её представлениям. Я послушный, любящий сын. Не пью, не курю, учусь на пятерки и по ночным клубам не шляюсь. То есть, со всех сторон положительный персонаж.

– Ага! Вот почему ты меня водишь по музеям, а не по клубам, – догадалась Алёна. – Соответствуешь маминым представлениям.

– Точно! – рассмеялся Димон. – Изо всех сил стараюсь соответствовать.

– Тогда, думаю, твоей маме наверняка не понравиться, если ты пригласишь домой незнакомую ей девушку и будешь в отсутствие хозяйки дома потчевать эту девушку разными яствами.

– Ты права, это моей маме точно не понравится, но кто же ей об этом расскажет?

– Добрые соседи, например.

– Моя матушка, как злая мачеха из сказки про «Золушку», давным-давно уже переругалась со всеми соседями. Пойдем, не бойся.

– Я и не боюсь, – Алёна пожала плечами, – мне просто интересно. Я никогда не видела, как живет адмиральский сынок.

– Я не совсем адмиральский сынок, я больше маменькин.

Адмиральская квартира Алёну впечатлила. Она жила с родителями на Гражданке во вполне себе приличном кирпичном доме в довольно большой трёхкомнатной квартире. И кухня там была далеко не маленькая, практически гостиная с кухонным углом, и даже два санузла имелось, чем очень гордилась Алёнина мама. Действительно, удобно. Но то, что она увидела в квартире Димона, в самом прямом смысле не лезло ни в какие ворота. Шик советского периода – вот что это было. Тёмные обои с позолотой, высоченные потолки, хрустальные люстры, покрытый лаком паркет и красные ковры. Стулья и диваны красовались в белых чехлах, остальная мебель сверкала полировкой и позолотой. В хрустальных вазах стояли живые цветы. В разных углах квартиры в горшках кустились какие-то пальмы и фикусы. Особенно Алёну поразили эти фикусы.

– «Богато, зажиточно», – подумала Алёна. Увиденное напоминало советские фильмы из жизни высокопоставленных партийных чиновников. Теперь она бы не удивилась, если б Димон как-нибудь встретил её у университета на автомобиле марки «Победа».

– Ну, как? – поинтересовался Димон, закончив экскурсию по квартире.

– Как в музее, – сообщила Алёна. – Как ты тут живёшь?

– Аккуратно. Пошли пить кофе.

На кухне, обставленной вполне себе современной мебелью, правда, ядовито красного цвета, обнаружилась и итальянская кофе-машина. Алёна обрадовалась. Она ожидала уже, что Димон будет варить кофе в допотопной турке, не исключено, что даже в серебряной или бронзовой. Сам кофе, который Димон засыпал в кофе-машину, оказался довольно известной и очень дорогой марки. К кофе Димон организовал огромные бутерброды с икрой, а также соблазнительного вида печенюшки, и Алёна слегка повеселела.

С тех пор прогулки по музеям и выставочным залам непременно заканчивались у Димона дома, тем более, что от основных городских достопримечательностей до него было практически рукой подать. Алёна уже попривыкла к помпезности адмиральской квартиры и даже перестала её замечать. А в один прекрасный момент кофепитие закончилось поцелуями и плавно перетекло в комнату Димона.