Любовь по-русски

– В то время мы не боялись идти в армию, а повестка из военкомата не вызывала шока у родителей и будущих солдат. Когда меня вызвали в военкомат, я пришел туда в приподнятом настроении, – Василий Павлович с сожалением говорит о том далеком времени. – Узнав из анкеты о том, что я рисую, военком предложил мне работу по оформлению стенда для поступающих в военные училища. Помню, что результатом он был очень доволен. Кроме небольшой зарплаты, он решил меня наградить бесплатной поездкой на Черное море. Группа призывников ехала в Севастополь. Почему бы мне ни отдохнуть там, если предлагают? Тем более, что море я увижу впервые. Мы жили в общежитии Высшего военно-морского инженерного училища. Вместе с ребятами я ходил не только на пляж, но и на занятия. Проходил какие-то собеседования, сдавал вместе с группой экзамены. Я знал, что мое персональное дело из военкомата прибыло вместе со мной, но как мне сказал майор Капустин, всех, не прошедших отбор, вернут домой. Отдохнув, набравшись сил, я хотел снова поступать в Медицинский институт. Увы, судьба решила все за меня. Из шестнадцати человек, приехавших из Донецкой области, в училище зачислили только одного меня. Так, увидев море в первый раз, я стал моряком.

Я, автор этих строк, не перестаю благодарить судьбу за встречи с интересными людьми. С Василием Павловичем Зубко я познакомилась на выставке декоративно-прикладного искусства «Белгородский карагод» в 1998 году. После увольнения в запас он с женой Еленой и тремя сыновьями приехал в Белгород с Камчатки. Как бывший военный должен был получить тут квартиру согласно постановлению Правительства № 604. Но не получил. Вступил в кооператив и, собственно говоря, купил семье жилье. О трудностях переезда старается не вспоминать. Зато часами может рассказывать о своем увлечении – изготовлении лесных скульптур. На первой выставке в Белгороде около его оригинальных работ постоянно находились зрители, которым он разъяснял, как появились на свет совы, тюлени, змеи, вороны, лесовики, лягушки или целые композиции из коряг.

– Есть много мастеров, которые занимаются тем, что ищут в природе некую естественную, законченную форму. Они очищают корягу от грязи и коры, шлифуют ее и покрывают лаком. Получается лесная находка. У меня совсем другое направление. Я хожу в лес и подбираю необычные коряги, в которых стараюсь представить будущую скульптуру. Работаю ножом, резцами, стамеской, напильником и другими инструментами, помогая природе завершить то, что она сделать сама не в силах

В коллекции Зубко более сотни оригинальных работ, которыми восхищались зрители на персональных и коллективных выставках. Это сложные композиции и напольные вазы, разные животные и панно, предметы быта и даже мебель. Уже девять лет Василий Павлович работает преподавателем по резьбе из дерева в Дополнительном образовательном учреждении №2 г. Белгорода. Занимаясь любимым делом, он старается обучить ему и подростков своего микрорайона. Вместе с ребятами ходит в лес за заготовками.

–Для меня девизом жизни и моего творчества стали слова русского писателя, любителя природы Михаила Пришвина: "Когда в природу идешь, не думай, что там ждет тебя что-то готовое. Найдешь лишь то, что сам себе уготовил". Я учу ребят видеть в простой коряге будущее произведение искусства, учу беречь и охранять природу. Мы никогда не ломаем ветки, не отпиливаем сучки с живых деревьев. В ход идут только те коряги, которые лежат на земле.

Нельзя сказать, что многие ученики Василия Павловича стали мастерами. Таких детей – единицы. Но цель преподавателя – привить подросткам некоторые практические навыки в резьбе по дереву, а главное, чувство прекрасного. И с этой целью он справляется.

.Василий Павлович ушел в отставку в 38 лет. Сразу после распределения он попал на Камчатскую флотилию и служил на подводных лодках второго поколения. Эти лодки управлялись полуавтоматически и были более комфортными для долговременного проживания. На лодке одновременно находились 150 человек. Василий Зубко был инженером группы автоматики и телемеханики, обслуживал контрольно-измерительные приборы и системы управления и защиты ядерного реактора.

– Из 16 лет службы я почти пять лет провел под водой. Не верьте, если кто-нибудь скажет, что плавать совсем не страшно. Как только задраивают люк, начинается паническое состояние. Почти все подводники страдают боязнью замкнутого пространства. Но, слава Богу, в походе мне только один раз пришлось пережить критическую ситуацию. Как-то зимой всплыли, а потом не могли опуститься. Клапаны вентиляции обросли льдом, добровольцы, стоя по пояс в холодной воде, очищали их. Обошлось