Любовь по-русски

На сегодняшний день Зоей Дмитриевной Кривченко открыт Центр реставрации в Белгороде. Здесь вместе с ней возрождают красоту предметов культурного наследия нашей страны и с большим вдохновением помогают ей талантливые члены её семьи. Как считает мастер, реставрационное дело – это её призвание, работа и хобби, ведь только реставратор может вернуть людям прекрасные произведения мастеров прошлых столетий.

ОН БЫЛ КАЗАК

Юрий Михайлович Казак – ветеран Великой отечественной войны, бывший геолог, мастер резьбы по дереву. Ему в декабре 2008 года исполнилось 85 лет, а в конце декабря, перед новым годом его не стало. В лихую годину распада СССР он с женой был вынужден бежать из Грузии, где прожил всю сознательную жизнь, и переехал в Белгород. Тогда я работала внештатным корреспондентом газеты «Белгородская правда». Именно по её заданию я пошла на встречу с этим удивительным человеком, о творчестве которого потом неоднократно писала. С тех пор в День Победы мы всей семьей приходили поздравлять ветерана с Праздником, а его сын Алексей и дочь Мария стали для меня и моей семьи близкими людьми. Теперь поздравлять будет некого. Еще до своей болезни Юрий Михайлович поведал мне о своей жизни, это было его последнее интервью…

Детство Юры прошло в небольшом забайкальском поселке Татаурово, на окраине которого был разбит лагерь геологов. Каждый вечер босоногих пацанов, словно магнитом, тянуло к этому палаточному городку. Влюбленными глазами смотрели мальчишки, как возвращаются геологи с тяжеленными рюкзаками за плечами и молотками с длинными деревянными ручками в руках и располагаются у костра. Переодевшись и умывшись в ручье, они доставали образцы камней, раскладывали их, что-то записывали, а потом сверяли карты. Когда садились ужинать, мальчишек приглашали к столу. У Юрия сложилось впечатление, что работа геолога не только интересна, романтична, но и хорошо оплачивается. В семье Юрия Михайловича было пятеро детей, и в довоенное время, конечно же, дети никогда досыта не ели. Тушенка и сгущенка тогда считались большим деликатесом.

– Впечатление юности о вольной и богатой жизни геологов привели меня на горный факультет Новочеркасского индустриального института, но я проучился всего год. Судьба молодежи, рожденной в двадцатых годах прошлого столетия, похожа и определяется одним страшным словом – война,– вспоминал Юрий Михайлович.

Как считал ветеран, военная судьба отнеслась к нему благожелательно. Он пошел на фронт в мае 1942 года и окончил войну в мае 45-го в Германии. Был ранен три раза, но легко. Сначала Юрий Михайлович попал на Ленинградский фронт в состав 30-й гвардейской танковой бригады, а затем танковою-десантной роты 1-й Краснознаменной танковой бригады, где служил два с половиной года. Участвовал в двух страшных боях под Красным Бором, ему посчастливилось уцелеть. Рота состояла из 150 человек, после боя в сентябре 1942 года осталось только 22, а в феврале 43 года всего 17 человек. Понятно, что самая главная задача разведчика – узнать, где расположен противник, чтобы нанести точный удар. Сколько было опаснейших вылазок, Юрий Михайлович уже и не помнил. За одну из них, когда Юрий под мощным огнем противника пробрался в подбитый немецкий «Тигр», и достал оттуда все документы убитых немцев, его наградили медалью «За отвагу». Вручил ее сам командующий танковыми войсками Ленинградского фронта генерал – лейтенант Баранов. Как потом сообщил Юрию Михайловичу однополчанин Петр Леонтьев, фотография с вручением награды находиться в музее обороны Ленинграда. Но сам ветеран ее так никогда и не видел.

О блокаде Ленинграда Юрий Михайлович знал не понаслышке. Но действующая армия не испытывала такого голода, как гражданское население. В день на каждого солдата приходилось 500 грамм хлеба, 147 грамм мяса, 25 грамм масла или сала и 35 грамм сахара.

–С нашей бригадой из Ленинграда выехало пять мальчишек-сирот, ведь мы и без приказа понимали, что нужно, во что бы то ни стало, сохранить детей. Ребяткам было 11-13 лет, им пошили специальную форму и зачислили как сынов полка. Служили они при штабе, выполняя посильную работу. На параде Победы они шли впереди знамени. Потом все поступили в Суворовское училище. Я встречался с ними через двадцать лет после Победы, многих просто не узнал, – Юрий Михайлович говорил медленно, часто задумываясь, все же он не любил вспоминать войну.

Как и всем солдатам, ему тоже приходилось трудно. И бывало страшно. Когда его ранило в третий раз, а это было уже в марте 45-го, то он буквально , как говорят, откупился от госпитализации. Осколки от гранаты попали в шею, образовав воротник из торчащих щепок и металла.