Любовь по Цикенбауму

– Ну, допустим, что ему ничего от нас не нужно, но разве это меняет суть дела?! – почему-то обиженно вздохнул Шульц…

– Это ничего не меняет, – в тон ему вздохнул Цикенбаум, – но в свою очередь, я думаю, что девы и водка искупают всю чудовищность его эксперимента! – и снова заулыбался…

– Вы животное – Цикеннбаум! – выкрикнул Шульц…

– Ну, допустим, животное, но разве вы только что сами не наслаждались с девой в Оке?!

– Даже если я и наслаждался недавно, то потом я даже не сохраняю и памяти об этом! – выпрямился перед Цикенбаумом с гордостью Шульц…

– Ну и зря, наслаждения надо помнить, они даже в памяти помогают нам со многими проблемами! – улыбнулся Цикенбаум…

– И как им не надоест друг другу компостировать мозги! – прошептала Стелла, уже целуя меня…

– М-м-м-м! – промычал я в поцелуе, что означало мое абсолютное согласие с ней…

– Человек всегда ищет тождества со своим Создателем, так как не видя его, он постоянно себе его представляет собой! И возможно, что эта конструкция со временем действительно будет иметь место, – задумался Цикенбаум…

– Вы думаете, что человек станет Богом?! – усмехнулся Шульц…

– А почему бы и нет, – Цикенбаум крепко прижал к себе деву, зарываясь носом в ее светлые пшеничные волосы… Она продолжала сладко похрапывать, веселя нас со Стеллой… А девы внизу в Оке плавали, и тихо стонали, изнывая от желания слиться с профессором…

– Профессор, а вы хотите, чтобы вас все любили?! – спросил Шульц…

– А кто же этого не хочет, голубчик?! – засмеялся Цикенбаум…

И дева, обнимавшая Цикенбаума, проснулась и стала его целовать, одновременно утягивая его вниз с бугра к Оке…

– Вот так люди и теряют разум, и никакие им вопросы становятся не нужны, как и поиски смысла, – грустно прошептал Шульц…

– Да возьми любую из дев и наслаждайся! – крикнул ему обернувшийся на мгновенье Цикенбаум и полетел с девой в Оку, где куча сладострастных дев облепили его со всех сторон…

– И вы туда же! – взглянул на наше совокупление со Стеллой печальный Шульц… Но мы не ответили… Мы просто наслаждались друг другом и Создателем, который прятался в глубинах наших гибких и нежных тел…

– Нет, жизнь все-таки не чудовищный, а очень даже интересный эксперимент, – прошептал Шульц, но тут же умолк, увлекаемый в Оку еще одной сладострастной девой…

Тишина нашей Жизни и Смерти

Мы шли с Цикенбаумом по незнакомой земле и вокруг царила странная тишина…

– А куда мы идем?! – спросил я его…

– А разве это имеет какое-то значение?! – усмехнулся он…

– Арнольд Давыдыч, это вы?!

– Я-то это я, в вот что с тобой?!

– А что со мной?! – испуганно спросил я…

– Да ничего с тобой, просто ты чего-то нервный какой-то?!

– Но мы же ничего не знаем, где мы и зачем мы тут, и людей что-то не видно!

– Ах, ты об этом! Главное, идти, понимаешь, и мы обязательно кого-нибудь найдем! – улыбнулся мне Цикенбаум…

– И дев, и водку?! – усмехнулся я…

– И дев, и водку! – прокричал профессор Цикенбаум, и его крик эхом пролетел по склонам гор и дальше вниз к озерам или морю, которое превратилось в высыхающие озера и светилось уже странным светом…

Меня мучило странное предчувствие и я пытался что-то сказать Цикенбауму, но он был весел, он кричал, смеялся и быстро шел по тропке, которую кто-то протоптал до нас… И так мы с ним шли, но вокруг нас царила только одна странная тишина, и в ней явно что-то было, и я пытался понять что, но Цикенбаум так громко кричал и смеялся, и порой так здорово тормошил меня, что я тоже стал смеяться и кричать, и тормошить его в ответ, и быстро куда-то идти…

Но стоило нам на секунду замолчать, как снова нас окружала одна и та же странная тишина… И весь этот пейзаж, и тишина, – они очень волновали нас и мы то смеялись, то плакали, и снова кричали, смеялись и шли вперед… И с нас стекал градом пот…

А потом откуда ни возьмись нас окружили девы с водкой и мы с Цикенбаумом забылись в сладких наслаждениях…

Но стоило лишь развеяться чарам яркого и ослепительного оргазма, и остыть нашим любвеобильным телам, а девам с нами умолкнуть на какое-то мгновение, как нас снова окутала все та же странная тишина, тишина нашей Жизни и Смерти… Аминь!…

Просто это был вакуум

Просто это был вакуум, из которого не могли выбраться ни я, ни девы, ни тем более профессор Цикенбаум…

И тогда Цикенбаум сказал: Это вакуум!

Но легче от этого никому не стало, так как все и так поняли, что это вакуум, и что этот пейзаж бесконечно растянут, как и материя, из которой мы были все созданы… И поэтому каждый божий день мы все напивались и сношались… И я, и Цикенбаум, и девы…

Водка здесь валялась повсюду под каждым деревом, с которого мы срывали бананы и закусывали ими водку… И под каждым деревом валялась или валилась дева страстно жаждущая проникновения в нее…

И мы проникали во все, что было создано для нашего безумного проникновения… Мы пили водку и проникали жадными взглядами в небо…

Мы обнимали дев и проникали в их ненасытные лона… Но вакуум созданный неизвестным никуда не убирался…