Любовь по Цикенбауму

Он и был для нас тем самым пейзажем, в котором мы рождались и умирали, не ведая того, для мы здесь, то есть мы-то понимали, что только для этого безумного проникновения, но в душе мы хотели, желали чего-то еще, что было спрятано от нас этим бесконечным пейзажем… И мы плакали, и тосковали…

Мы напивались и снова сношались, пытаясь что-то еще такое извлечь из наших жадных и ненасытных тел… И наши тела уже едва слушались нас…

Ибо кто в страстном совокуплении, как и в сильном опьянении может быть, то есть оставаться собой… Следовательно, вакуум лишал нас нашего же лица, и мы как куклы в театре исполняли чье-то ненасытное желание пить водку и совокупляться до скончания наших дней, и это было ужасно…

И Цикенбаум признался мне в этом, и мы хотели побыть вдвоем, чтобы обдумать свою долю, но безумные девы бросались на нас и мы пойманные их чудными лонами, снова позабывали о том, что мы в вакууме… И так вакуум съедал нас, оставляя вместо нас те же сношающиеся и безумные тени… И никто из бывших после ничего не мог сказать о нас или вспомнить, ибо он тоже напивался и сношался как мы…

И ему тоже вакуум слепил глаза и закладывал вечной тишиной уши… Но мы с Цикенбаумом возникали здесь снова и снова, как и девы, и водка, и этот странный пейзаж растянутый до бесконечности, ибо где-то внутри Вселенной нарушилось какое-то равновесие, и поэтому мы то исчезали, то возникали, то напивались, то сношались, и этому не было конца, таким образом мы добились бессмертия внутри вакуума, но не могли выйти из него, а поэтому и не понимали для чего все это и кем придумано…

Мы жили, чтобы пить водку и сношаться, и бесконечно задавать себе вопросы, чтобы этими вопросами продолжать растягивать наш пейзаж, как и вакуум из него до бесконечности…

А что будет дальше, так никто и никогда не узнает, и это иногда как-то странно утешает нас с Цикенбаумом, ведь мы повторяющие чью-то судьбу, складываем вместе в одном и том же вакууме одно единое создающееся из ниоткуда в никуда Бессмертие…

Потому что Цикенбаум сказал, и все сразу поняли, что это просто был вакуум… Аминь!…

Падение с Цикенбаумом и восхождение в другую жизнь

– Ну и что ты хочешь?! – спросил меня Цикенбаум… Мы стояли с ним на одной из горных вершин Карадага…

– Если б я знал, что я хочу, – с сомнением вздохнул я…

– Это время твоего незнания, – прошептал Цикенбаум, и взяв меня за руку, шагнул со мной в пропасть… Но мы упали в море и остались живы… Мы выплыли с ним на берег и долго молчали, разглядывая ночные звезды…

– Там может быть, тоже какая-то жизнь, – вздохнул профессор Цикенбаум…

– Да, скорее всего, – согласился я…

– Тебе тяжело?! – спросил он…

– Да!

– А почему?!

– Возможно, потому что я не знаю своего истинного пути, – вздохнул я…

– Хочешь водки?! – спросил Цикенбаум…

Я кивнул головой и мы выпили водки из его фляжки… Теперь мы с ним дремали, соприкасаясь плечами и о чем-то думали…

– Везде одни загадки и тайны, – прошептал Цикенбаум…

– Кому-то хочется, чтобы мы их раскрыли, – прошептал я…

– А зачем?! – удивился Цикенбаум…

– Трудно сказать, – прошептал я и снова выпил водки из его фляжки…

– Порой смотришь на эту жизнь и ничего не понимаешь, – зевнул Цикенбаум…

– Наверное, это потому что мы не знаем стоимости этой жизни, – усмехнулся я…

– А кто ее знает, – усмехнулся в ответ он…

– Тот, кто все это создал, – улыбнулся я…

– Значит, ты уже на пути к разгадке?!

– Только лишь на пути, – вздохнул я и снова выпил водки из его фляжки…

– Эй-эй, ты мне-то оставь, – и Цикенбаум вырвав из моих рук фляжку, залпом выпил все остатки…

– Извини, – прошептал я…

– Да, ничего, – засмеялся Цикенбаум, – это все у тебя от сомнений! Сомсневаешься ты во всем, поэтому и грешишь!

– А разве ты не грешишь?! – спросил я Цикенбаума…

– И я грешу, и сомневаюсь! – вздохнул Цикенбаум…

– А почему ты столкнул меня с этой вершины в море?! – спросил я…

– Чтобы освежиться, – улыбнулся он…

– А если б мы разбились?! – спросил я…

– Значит, такова была бы Его воля!

– Даже так?! – удивился я…

– Даже так! Жалко водка кончилась, – посетовал Цикенбаум…

– Да мы и так с тобой уже хороши, – усмехнулся я…

– Ну, что ж, пошли тогда куда-нибудь, – сказал он и мы обратно полезли в горы…

Камни под нами осыпались и падали в море, но мы все-таки ползли вверх, и было в душе странное ощущение, что мы ползем с ним в небо, к тем самым звездам и к жизням, которые они рождают своим светом…

А еще где-то в темноте мне мерещилась фигура нашего необыкновенного Создателя… И я плакал от жалости к нему и к миру, и Цикенбаум тоже плакал, потому что мы напились водки и были страшно одиноки…

Но потом все это прошло и нас опять на Оке окружила куча сладостных дев, а главное, моя Стелла, которая уже ждала от меня ребенка…

Что будет потом я не знал, я устал задавать себе вопросы и пить водку с Цикенбаумом, я просто жил своей жизнью и радовался маленьких вещам, таким как ласка моей Стеллы, шевеление в ее животике нашей малютки, а еще улыбкам людей, которые любили меня за то, что я такой же как и они, забывчивый и неприкаянный как и все на этом свете…