Любовь по завещанию

Иногда я думала, что все мне приснилось. Что ничего не было. Я не пятку порезала, а свалилась и ударилась головой, на почве чего у меня случились слуховые, зрительные и тактильные галлюцинации. Глядя на Захара в это легко можно было поверить — он делал вид, что меня не существует. Но игрушка… она никуда не делась. Иногда я брала её с ёлки, и вправду, очень нелепой, и держала в ладони, чувствуя, как стекло греется от моей кожи. Золотисто-красный космонавт был. Ещё иногда я касалась своих губ. Вот и сейчас вспомнила, потянулась, коснулась кончиками пальцев…

— Аня! — воскликнула мама. — Ты ничего от меня не скрываешь?

Я съежилась под маминым всевидящим оком, а взирало оно на меня очень подозрительно. Я бегала от мамы весь месяц почти. Сначала сказала, что на работе завал, и я без выходных. В начале моей карьеры такое случалось и она поверила. Потом сказала, что я подцепила очень гадкий ОРВИ, и с маминым ослабленным иммунитетом лучше не рисковать встречами. А потом мама сказала, что она приедет сама. И что если меня не будет дома, она поедет ко мне на работу.

И вот смотрит на меня сейчас, ждёт правды. А я знаю — врать начну, махом запутаюсь, она меня быстро на чистую воду выведет. А я не хочу на чистую, я пока в мутной побарахтаюсь, выхода то нет. И маме о моем недобраке лучше не знать. И я решила сказать половинку правды.

— Я влюбилась, — торжественно сказала я и вздохнула для пущей трагичности.

Мама у меня та ещё актриса, у нас прям не жизнь а театр. И сейчас она всхлипнула, прижала ладонь ко лбу и рухнула в кресло, впрочем, не без грациозности и ничего себе не отбив.

— Опять? — спросила она. — Опять смазливый викинг?

Тут надо пояснить — мама смотрела все сериалы на свете. Кто-то разводил на пенсии орхидеи, маме было лень. Кто-то котов, но у мамы была аллергия. От спиц у неё мозоли на пальцах. В общем, она смотрела сериалы. Как раз недавно закончила сериал о викингах.

— Ага, — покаянно кивнула я.

— Дочка! Ну хоть бы раз, вот хоть бы раз ты выбрала себе мужика пострашнее. А там глядишь и жизнь бы наладилась…

— Мама, — перебила я, потянувшись за очередным пирожком. — Тянет меня на красавцев, вот просто, как мух на дерьмо.

Мама покачала головой и на этом наш разговор исчерпался. Я взяла побольше пирожков с собой, как-то исторически сложилось, что в квартире деда еды не водилось и поехала домой. Так интересно, уже мысленно называю это место домом, а ведь месяца не прожила. Почти полный месяц, мама дорогая. Впереди осталось только одиннадцать. Или целых одиннадцать, как поглядеть. А новый год — уже завтра.

На сегодня у меня тоже планы — нужно гирлянду повесить на окно. Я вовсе не планирую пить с Захаром шампанское под бой курантов, уйду к себе в комнату, но как без гирлянд на окошке? Нет, это даже не новый год получается, а ерунда какая-то. Я пристроила пирожки в холодильник и принялась за дело. Кухонное окно было единственным в квартире новым, поэтому украшать я решила его. В наушниках музыка, Захар вернётся не скоро, он вообще старается приходить как можно позже. Поэтому я изрядно удивилась обернувшись и увидев собственного мужа с собственным же пирожком в руках.

— Ты на меня смотришь, — обвинила я, избавившись от наушников.

— Неправда, — не согласился Захар и махом откусил половину пирожка.

Вид у него такой… довольный что ли? С чего бы это? Две недели в упор не замечал, а теперь в упор же, клянусь, разглядывал мою задницу.

— А теперь разговариваешь.

— Тебе показалось.

Я вздохнула и спрыгнула с подоконника, благо моя пятка уже зажила. Хотела было привычно спрятаться в свою комнату, но интересно же, черт побери, что это с муженьком творится, поэтому я принесла в гостиную книгу, включила огни на страшной ёлке и села читать. Благоверный наведался в душ, где не торопясь и посвистывая помылся. На прошлой неделе я ворвалась в душ, так как не знала, что там кто-то есть — закрываться нужно. Поэтому сейчас даже особо фантазировать не нужно, все я там видела. Глаза закрыла, представила, и крепкие плотные мышцы, и гладкую кожу, и плоский живот, и все что ниже. Эх, права мама, нужно выбрать мужика пострашнее и успокоиться уже. Или к Ромочке вернуться, он хотя-бы изведанное зло.

Возмутитель моих мыслей прошёл на кухню завернувшись в одно полотенце — подлец. Я мечтательно вздохнула, постаралась выгнать из головы кубики пресса и вспомнить, о чем вообще книга, которую я читаю. Вспоминалось с трудом.

— Барби! — крикнул громко Захар.

Ну вот, вырвал из моих грёз. Там он кстати называет меня не Барби. Анюткой. Странно, учитывая, что такое обращение мне никогда не нравилось, видимо, мозг поплыл от соседства с тестороновым но недостижимым изобилием.

— Чего тебе? — неохотно откликнулись я.

Неохотно потому, что в моих мечтах Захар куда более милый, чем в реальности.

— У тебя кошка голодная!

— Какая? — удивилась я.

— Да блядь, розовая, в телефоне! Не слышишь, как орёт?