— Люк? — Джейн чувствовала себя совершенно беспомощной, она сама была на грани слез, но это делу не поможет. — Милый, я не могу видеть, что творится с тобой. Ты должен рассказать мне или лорду Роксдейлу, и мы что-нибудь сможем сделать.
— Не сможете! — Люк вскочил на ноги и крикнул: — Вы ничего не сможете сделать, понятно?
Слезы покатились у него по щекам. Джейн опустилась на колени, обняла его и крепко прижала к себе. Бормоча ободряющие и успокаивающие слова, она гладила Люка по волосам. Его маленькое тело тряслось, потом он уткнулся ей в плечо и разразился рыданиями, которые, казалось, разрывали ему грудь.
— Они сказали, что я бастард… что моя мать…
— Да, я могу представить, как они ее назвали, — перебила Джейн, чтобы избавить его от тяжелой необходимости произносить при ней грубое слово.
С чего мальчишки это взяли?
— Но это неправда, мой хороший. Твои родители были женаты, и твое происхождение столь же респектабельное, как и мое.
У Джейн сердце разрывалось от жалости к мальчику. Если бы она могла вобрать его боль в себя, она бы это сделала.
Люк поднял личико:
— Тогда почему они так говорят, если это неправда?
Джейн покачала головой и отбросила волосы у него со лба.
— Не знаю, дорогой. Порой дети говорят обидные слова, не задумываясь об их правдивости.
Отстранившись, она всматривалась в его удрученное лицо.
— Я хочу, чтобы ты знал: что бы ни случилось, я всегда буду любить тебя и заботиться о тебе, и лорд Роксдейл тоже. Мы найдем способ положить этому конец. Вот увидишь.
Услышав шаги, Джейн повернула голову и увидела, что в дверях стоит Константин.
— Что случилось?
Он вошел и с хмурым видом направился к Люку.
Взяв за подбородок, Константин повернул лицо мальчика к свету.
— Полон мужества, сынок? — Подняв бровь, Константин взглянул на Джейн: — Ушибы? Сломанные кости?
Она покачала головой:
— Просто он потрясен и расстроен. А мальчишки из конюшни? Как ты поступил с ними?
Константин мрачно сжал губы и положил руку на голову Люка.
— Уволил. Я не могу оставить в поместье таких ребят.
Люк удивленно вскинул голову и почти с благоговением уставился на Константина.
Джейн нахмурилась:
— Думаю, они предпочли бы порку.
— Возможно, — сказал Константин. — Но я не сторонник телесных наказаний. Я дал им выбор: или исполнить крайне неприятную работу, или покинуть поместье. Они выбрали последнее. — Он вздохнул. — Это идет вразрез с моими принципами лишать людей средств к существованию, но ребята они крепкие. Найдут работу где-нибудь еще. А их увольнение послужит хорошим предупреждением остальным, что Люк под моей защитой. — Константин помолчал. — Мы ведь не можем допустить, чтобы мальчика терроризировали в его собственном доме?
Люк наконец перестал дрожать. Что-то, похожее на надежду, засветилось в его глазах.
— Будем надеяться, что это положит конец неприятностям, — сказала Джейн. — Если что-то подобное случится, ты должен сразу прибежать к нам и все рассказать. — Она обняла Люка, поцеловала в макушку, потом отпустила. — А теперь иди в детскую. Ванна, должно быть, уже готова.
— И как насчет игры в лису и гусей? — сказал Константин.
В тот вечер Джейн поднялась в детскую, чтобы выполнить свое обещание и прочитать целых три эпизода из приключений сэра Ниниана. Она не дочитала даже первую историю, когда Люк провалился в сон.
Она долго сидела в тишине и смотрела на него.
Ей было ненавистно то, что произошло с ним утром. Джейн болела его болью и сделала бы все, чтобы устранить ее. Какой тяжелый урок — понять, что это не в ее силах! Слова Константина звучали у нее в ушах: «После пережитого Люк станет только сильнее».
Константин провел с Люком несколько часов, шутил, играл в игры, заставляя мальчика забыть о случившемся. Константин действительно замечательный. Джейн сомневалась, что родной отец превзошел бы его.
Джейн вытерла рукой глаза и поднялась посмотреть в окно. Наступали сумерки. Волшебное время между днем и ночью.
Она набрала в грудь воздуха и шумно выдохнула. Потом спустилась в свою спальню за шалью и вышла из дома.
Константин больше двух часов трудился над убранством грота. И остался доволен результатом.
Многочисленные шелковые подушки покрывали пол. Вышитые занавеси на стенах смягчали мрачную атмосферу пещеры. Бутылка шампанского уютно устроилась в серебряном ведерке, а деликатесы удовлетворяли вкусам самого пресыщенного гурмана. Дымок ладана поднимался из миниатюрной восточной жаровни, придавая обстановке легкий налет экзотики.
Константин зажигал последнюю свечу, когда движение позади заставило его обернуться.
У входа стояла Джейн, сжимая на груди шаль. На ней было то же платье, что и днем, но распущенные волосы сияющими рыжеватыми волнами падали на плечи. Пальцы Константина покалывало от желания запустить их в эту густую упругую гриву.
Такая изящная и стройная, Джейн казалась почти неземной в таинственной тени грота. Слишком чистая и деликатная для его прикосновений.