Любовь под наркозом

Он взял мою руку, и зачем-то приложил палец к запястью. Да он же…пульс мой считает, смотря себе на часы на правой руке. Такие, черные и строгие. Бликами переливаются.

Замираю, когда мужчина прикасается к моей нежной коже теплыми пальцами. Губу только прикусываю и, наконец, могу выдохнуть, когда он молча отпускает мою руку.

Поднимаю на него сонные глаза.

– Кирилл Александрович, я помню, что не спала на операции. Я ничего лишнего не говорила?

– Нет, Джульетта. Нормально все. Отдыхай.

Даже в этой полутьме я замечаю блеск его глаз, а еще, кажется, у него темные волосы и короткая щетина. И красивый он, кажется.

Ой, голова что-то вообще не соображает, и я устало прикрываю глаза.

Надеюсь, врач прав, и я не говорила под наркозом ничего дурного. Я вообще-то воспитанная девочка, и не стала бы нести всякую чушь. Ну, теоретически.

После этого мужчина выходит, а я, кажется, засыпаю, отчаянно надеясь на то, что мне просто приснилось, будто я доктору этому в любви признавалась прямо на операционном столе.

***

Эта ночь кажется мне очень долгой. Просто таки не невозможности. На этот раз я просыпаюсь резко. От жгучей, невыносимой боли в ноге, которая кажется, отдает мне прямо в мозг.

Слезы мгновенно подступают к глазам. Хочу встать, но не могу. Тело уже вроде бы не такое парализованное, и я чувствую свои ноги, но подняться все равно не могу.

– Больно…Мне больно!

Всхлипываю. Говорю это вслух, но рядом никого нет.

Двери моей палаты закрыты. Сквозь полупрозрачное стекло я только вижу свет, доносящийся из коридора. Датчики над моей головой периодически пищат, но сейчас мне не до того совсем. У меня нога болит. Сильно. Господи, не могу, не могу терпеть.

– Медсестра! Подойдите.

Мой слабый голос разрывает ночную тишину, но никто не откликается. Осматриваюсь по сторонам. Это похоже на небольшую одиночную палату и крохотным окном. Рядом со мной куча каких-то проводов и трубок. Я лежу на кровати, и испытываю просто огненную боль в этот момент.

– Помогите! Ну, хоть кто-нибудь.

Сил на то, чтобы кричать громче, просто нет, а мой слабый голос, кажется, никто не слышит.

Боль в ноге постепенно усиливается. Я сцепляю зубы и терплю, проваливаясь в дремоту, но, кажется, уже через час снова просыпаюсь и чувствую себя хуже. Больно. Не могу терпеть. Это невыносимо просто.

Начинаю плакать в голос. Какая же я дура. Ну как, как можно быть такой идиоткой, чтобы свалиться со сцены, и сломать себе ногу? Почему я голову себе дурную не сломала, глупая. Теперь вот, мучайся. А до вступительных экзаменов месяц остается, всего месяц!

Пальцами нащупываю прохладную простынь. Не пойму уже, то ли холодно мне, что ли жарко. Ощущение такое, будто мою ногу каждую секунду пронзает тысяча острых ножей. Жуткое ощущение, врагу не пожелаешь.

Дышать становится труднее. Почему, ну почему оно не проходит. Мамочка.

Слезы катятся по щекам. Всхлипываю в голос, кажется, теперь уже кричу и реву. Наверное, громко, но мне плевать. Мне, и правда, сейчас очень плохо.

Замечаю, как открывается дверь, но сил на то, чтобы даже посмотреть, кто там зашел, просто нет. Мне больно, больно, больно!

Из глаз стекают слезы. Странно, я ведь не пила, а слезы есть.

Вздрагиваю, когда ощущаю прикосновение теплой руки к своему лбу.

– Что такое, чего ты кричишь на всю реанимацию?

Снова этот голос. Хриплый, грубый. Его голос.

– Кирилл Александрович…

Датчики над моей головой почему-то начинают пищать чаще. Боль. Она просто убивает меня.

– Болит…Нога болит. Сильно. Я звала. Никто не подходил. Мне больно, больно!

Что-то я совсем раскисла, но в таком состоянии, на самом деле, мало что контролируешь.

Наверное, я сейчас выгляжу просто ужасно. Вся красная и зареванная, расстроенная, но сделать ничего не могу. Это сильнее меня. Это невыносимо.

– Все. Тише. Сейчас пройдет.

По руке разливается какой-то холод. Этот доктор. Он вколол мне что-то. Кажется, это было обезболивающее.

От слез я не вижу его. Всхлипываю только, кажется, в голос. С силой сжимаю простынь пальцами дрожащими. До скрипа, до хруста костей.

Пусть пройдет, пожалуйста, пусть пройдет эта жуткая боль…

И она проходит. Отпускает через минуту, и мне становится намного легче.

Вымученная, вымотанная и жаждущая воды, я засыпаю, замечая, как доктор выходит из моей палаты.

Глава 5

– Ромашкина, солнце уже встало.

Приоткрываю уставшие веки, зажмуриваюсь от яркого счета. Что, уже утро наступило…

Поднимаю голову, и вижу пожилого мужчину в белом халате. Не знаю, даже, сколько ему лет. Похоже, что где-то шестьдесят, судя по седым волосам, и отчетливой сетке морщин у глаз.

Стойте…Я помню его. Он смотрел мои рентгеновские снимки, как только я поступила в больницу.

– Как самочувствие, были боли?

– Были. Чуть не умерла от них.

Потираю рукой глаза, и встать пытаюсь, но не тут-то было. Острая боль в ноге пробирает меня всю, и я невольно шиплю. Как же больно…

– Не спеши пока вставать. Рано. Давай, перевязку сегодня я делаю, а начиная с завтра, уже медсестры сами будут.