Любовь под прикрытием

А Раф раньше работал на Ближнем Востоке – как раз с муэдзинами рядом! Ой… моя рука провалилась в проём между спинкой кушетки и сиденьем. Я обнаружила дыру в обшивке. И аккуратно, пока никто не видит, принялась шарить внутри, пытаясь найти хоть что-нибудь полезное. Надеюсь, не мышь…

Я нащупала крупный болт.

Хм, а ведь из него можно незаметно сделать оружие – привязать к нитке, сложенной в несколько слоёв и в крайнем случае, если никто меня не станет спасать, заехать хотя бы одному гад в висок. Я коварно усмехнулась про себя и прищурилась: Любовь зла. Α когда я зла, уж что, что, а гадость гадам сделаю! Даҗе если посмертно…

В тот момент, когда в моих очумелых ручках имелся выкрученный болт с намотанной на него недлинной шерстяной ниткой, дверь распахнулась . Я едва успела запихнуть самодельное оружие за пояс юбки и с преданной жалостливостью посмотрела на вошедшего. Главгад шагал ко мне, южные глаза в прорезях сверкали. О Боже! Он заметил?!

Второй вошёл в комнатку с раскрытым ноутбуком в руках. На моё испуганное «что-то случилось?» главгад не ответил. Он схватил меня за волосы и потащил к экрану. Я вскрикнула. Слёзы выступили из глаз от боли, негодования и беспомощности.

Бандит бросил меня на колени на пол и достал нож. У меня внутри всё заледенело. Я попыталась отбиться, не вышло. Руки заломили назад, щёлкнули наручники. Лезвие ножа мелькнуло перед моим лицом.

Папин взгляд в Скайпе отрезвил. И я перестала кричать. Только стиснула зубы и зажмурилась в ожидании большей боли. Но её не было.

– Она жива до завтра. Имей в виду! – рыкнул главгад.

Крышка ноутбука хлопнула, я вздрогнула. Сволочи ушли, оставив меня, как есть – на коленях, в наручниках, не помнящую, как дышать. Через несколько секунд я всё-таки вздохнула.

До завтра?! Он сказал: до завтра!

Я в отчаянии взглянула в окно: уже опустились сумерки. То есть мне осталась всего одна ночь? Сердце рухнуло, я опустилась на пол и разревелась. Хочу домой! И жить! И дышать… просто так!

Помоги, Господи! Ты знаешь, что ничего плохого я не сделала!

Только врала , вру. Это гены, в папу! Бабуля тоже прибрехнуть была не прочь, но всегда не во вред, а так,искусства ради. Если выживу, обещаю не врать! Честно! Только в крайнем случае, вдруг придётся жизнь спасать… Ладно, вообще врать не буду! Да я еще грешна: продала товар с коротким сроком доверчивому клиенту. Но у меня план горел… И ненужные объёмы покупателям навязывала , и нарушала политику компании направо и налево. Конечно, взятки давала санитарным службам, но ведь иначе они разрешения не давали. Коррупция считается грехом, Господи? Зато я сама не брала!

Колени саднили, в груди жгло. Я сглотнула всхлип.

А еще я после Эрнестины Львовны никому, наверное, пользу не принесла, если не считать тот благотворительный фонд деткам, куда отчисляю процент,и мамино хорошее настроение, когда приезжаю. Ещё я подружкины проды читаю, даже если времени нет. Интересно, конечно, с одной стороны; с другой – вдохновение поддерживаю, что бы талант не увял. А то, что хочу только качественное производить, это считается, Господи? Или хорошие заслуги не накопишь?

А Раф? Нет, про Рафа говорить не будем. Тут если честно,имела место корысть – я себе не признавалась, а мечтала , что он влюбится в меня такую добрую и хорошую и будет cо мной счастлив… А ему, может, оно и не нужно… Ох, прости меня, глупую, Господи! И дай выбраться!

Пару минут слабости, и слёзы высохли, потому что в душе поднялась песчаной бурей решимость. Всё! Больше сидеть и ждать я не стану! Мало ли что мама в детстве говорила! Откуда ей было знать? Я не одна, Господи! Я с тобой, да?! Точнее,ты со мной? Помоги мне, пожалуйста!!!

Руки, вывернутые назад, ломило. Я засопела, сосредотачиваясь. Как в боевиках от наручников освобождались? Нужно перевести руки вперёд под бёдрами, под коленями, за пятками. Я вспотела, голову сжало в висках, а толку не было.

Ох, чёрт! И зачем я такую попу отъела?! Надо было йогой заниматься, а не тортики на ночь уминать. Если выберусь, клятвенно обещаю сесть на диету и заниматься спортом. Говорят,тортики никого не убивают, но оказывается, и спастись не дают. Лучше выжить и не есть сладкого, чем позволить моё младое пышное тело вот с такой попой хоронить. Да блин жеж! Я, кажется, застряла!

Со стороны мои потуги, наверное, выглядели, как барахтания толстого червяка на ковре. Даже если гады смотрят, плевать. Судя по папиному лицу, я уже ничего не теряю… Только страшно , если будет больно. Я боюсь боли!

Проклятая дверь снова открылась . Меня захлестнуло отчаяние: ничего не успела. Главгад одним рывком поставил меня на ноги, вернул руки за спину и надел на голову душный мешок.

– Не надо… – вырвалось у меня.

Но главгад подхватил меня под локоть, потащил куда-то прочь из комнаты и по ступенькам вниз. Я споткнулась . Он чертыхнулся и подхватил меня на плечо, как жертвенную козу. Это всё? Конец?.. Я забилась и закричала во всё горло:

– Хэлп! Помогите! Ненавижу, гад! Хэлп!!!

ГЛАВΑ 16