Любовь под прикрытием

Небольшая гостиничная комната в Иранском Тебризе превратилась в передвижной штаб. Окна плотно зашторены. Портьеры из жёлтого шёлка отделяли нас от гор и солнца на фоне синего неба и от шумного, полуторамиллионного города с многовековой историей. Сегодня даже странно подумать о том, что когда-то радикально настроенный исламский город был столицей Демократической республики Αзербайджан, чуть не влившейся в СССΡ. Целых три года, до Тегеранского соглашения в 1946-м.

Ρебята сидели на двух раздельных кроватях, накрытых малиновыми покрывалами. В ромбовидном зеркале с замысловатой рамой на стене отражался Сёмин – в кресле с намёком на шахский трон. А я, стоя, сверлил взглядом на экране ноутбука подполковника Соколова.

За его спиной то и дело проскальзывали тени в костюмах. Двое сидели рядом. Напряжение на обоих концах связи стояло запредельное. У Кнопкиного отца, седого, как лунь, смуглого, поджарого и совсем не старого, желваки на скулах ходили ходуном и был вид: не влезай, убьёт. Глаза чёрные, как у Любы.

В некотором роде хорошо, что за его передвижениями уроды следят, и он вынужден сидеть в посольстве в Тегеране. Меня он уже поприветствовал… ласково-матерно. Да и пофиг. От него требуют или сдать собственную голову,или дочь отдать на растерзание. Я бы, наверное, с ума сошёл. Хотя, на деле и так схожу… Даже не ожидал, что меня так заденет.

Сколько было раньше моментов, когда вопрос касался жизни и смерти: и заложников, и нападения террористов, даже в зону обстрелов попадал, видел, как люди гибнут. Никогда бесчувственным не был, но тут вдруг так скрутило, словно Кнопка была мне родной. Может, одичал? Вцепился в неё душой и мгновенно пророс?

А теперь, когда ещё подробности про её отношение ко мне вспыли, совсем торкнуло. Полтора часа, пока мы летели в Тебриз, я постоянно вспоминал Кнопку, Любу… – ту, какая была со мной вчера – потрясающе красивая, жизнью наполненная молодая женщина; и ту девчонку-кроху, вызывающую любопытство в школе.

Влюблена была, надо же! Я б решил, что ей тогда только боевых кроликов разводить и проверять Барби на прочность. Так память включилась, что даже вспомнил заколки-клубнички на тёмной голове и задорные косички.

А ещё как она играла Красную Шапочку в детской постановке. Нас согнали в актовый зал малышню поддержать во время какого-то смотра. Красная Шапочка была готова волка отоварить корзинкой и с таким прищуром с ним разговаривала, как следователь из Знатоков, что мы до упаду хохотали, сидя сзади на партах.

Из каких архивов памяти всё это вылезло, не знаю. Но Кнопка и тогда,и сейчас была яркая и смешная. Оттого так вопиюще, так дико воспринималось ныне происходящее. Ну и вина, конечно, меня колола – куда ж без неё…

– Технари смогли сузить район нахождения IP похитителей до вышки провайдера сотовой связи. То есть мы ограничили зону поиска до района Куджувар в Тебризе, – сказал Алексей Дмитрич, её отец. – Но это всё равно до хрена жилых построек и зданий различного назначения.

– Почему мы не можем задействовать полицию? – спросил Журов.

– Потому что мне дочь нужна целой! – рявкнул Соколов. – А не по частям в посылке!

– Но , если не ошибаюсь, – встрял я, – проведение операции такого рода без ведома властей противозаконно. Может быть рассмотрено, как шпионское вторжение. Шпионов они вешают.

– Да, может. За свою задницу боишься, специалист? – сузил глаза Соколов.

– Боялся бы, дома сидел, – парировал я. – Но рисковать там, где это не имеет смысла, тоже не вижу причин.

– Ну тогда слушай, дипломат хренов. Если ты не в курсе, мы и так на грани политического фола. Иранцы нам не готовы прощать активность в Сирии. Этот приём мы организовали в качестве задабривания, типа, мол, ладно-ладно, восстанавливайте Сирию сами, мы в сторонке постоим и похлопаем. Местами. И ты как спец по Ближнему Востоку должен знать психологию их силовых структур, чтобы понять: для них смерть одной девушки – ерунда по сравнению с угрозой шишке от энергетиков,тем более мужчине. Οни не помогать будут, а спровоцируют и усугубят, чтобы всё закончилось однозначно и быстро. Без ущерба для них!

– Логично, – кивнул я. – Значит, действуем сами. Судя по звуку, рядом с местом, где держат Любу, есть мечеть.

– В Куджуваре согласно Гуглу, четыре мечети. Все окружены жилыми кварталами. Нам недели не хватит, что бы их обшарить, – сказал Сёмин.

– А более точно техотдел никак не может определить местоположение похитителей? – спросил Ваня Топорец. – Времени-то нет!

– Для этого надо, что бы владелец аккаунта вышел в Скайп и пробыл хотя бы минуту онлайн, – мрачно ответил подполковник Соколов. – У них нет причины со мной связываться повторно: условия выставлены, сроки ясны.

– Значит, причину нужно создать, – через «не хочу» сказал я.

– Каким образом? – спросил мужик рядом с Соколовым.

– Спровоцировать, что бы засуетились .

– Это опасно, – насупился Соколов.

– Им в итоге нужно убийство Боньяди и скандал, – сказал я. – Значит, нужно заставить их волноваться с якобы не связанными с вами причинами.

– Например?