Любовь под прицелом

— Скверная привычка отвечать вопросом на вопрос. Плохо тебя воспитали родители… Почувствовала или не почувствовала я — не так уж важно. Главное: удовлетворила тебя или ты остался недоволен?

— Успокойся, всё было прекрасно.

— Зря ты отказался от моего предложения. Подруга так расхвалила этот… метод, что мне было бы интересно узнать, как его оценишь ты. Может быть, всё-таки попробуем? Если не сейчас, то завтра или послезавтра?

— Тебе не стыдно, не противно? Насколько мне известно, такими делами занимаются одни проститутки.

— Господи, о чём ты говоришь? Мы любим друг друга, поэтому нам всё разрешено. Почему я должна стыдиться родного человека? Для того, чтобы тебе было приятно, чтобы ты получил наслаждение, я готова на всё, на любую позу, на любой сексуальный способ! Главное, твоё желание. Мне кажется, что когда я стану целовать твоего «хулигана», то тоже получу наслаждение. Милый, дорогой, прошу: давай попробуем, а? Мне очень хочется…

Восторженные признания Любаши, её самоотверженность поколебали мое отрицательное отношение к предлагаемому «извращению». Она права, мы с ней — единое целое, по недоразумению долгое время, живущее вдали друг от друга. Мне не стыдиться нужно — соглашаться и радоваться.

Да и чего ей стыдиться? Ну, поцелует, ну, приласкает — что в этом преступного? Почему я должен запрещать ей это? Почему-то я уверен в том, что Любе не будет противно ласкать губами и языком место, которое не терпит наглядности.

Вдруг подруга Любаши права, и «нестандартная» ласка нам понравится?

— Если выберемся из тайги целыми и невредимыми, возможно, я соглашусь…

— Спасибо, милый!

— А теперь давай поспим…

Утомлённые любовной схваткой, мы сразу же уснули. Я не снимал руки с «бермудского» треугольника, Любаша по-прежнему сжимала «наказанного хулигана». Она даже во сне не могла расстаться с ним, время от времени сжимала, теребила, будто надеялась возвратить «инструменту» желание и силу…

Инструктаж успешно закончен…

Что же касается беседы с главным инженером леспромхоза, та особого внимания она не заслуживает. Вечно хмельной мужик долго и нудно лопотал о подстерегающих меня жуликах, об осторожности при подписывании бумаг, о надежной погрузке станков.

Исходящий из его рта алкогольный перегар глушил все наставления. Я послушно кивал, мечтая о той минуте, когда покину кабинет…

И вот — дорога.

Несмотря на любовное томление, охватившее меня предыдущей ночью, несмотря на откровенные ласки, которыми одарила меня любимая, инструкции Любаши не прошли мимо сознания. Особенно одна, по моему мнению — самая главная — стараться покупать не в магазинах, а на рынках, у частников. Когда еще фальшивые деньги, уплаченные им, доползут до банков, через сколько рук они пройдут! В магазинах же — все происходит быстрей, и, следовательно, опасней. Но много ли реализуешь денег на рынках?

В сельских магазинчиках не то, что было прежде — изобилие, Мы останавливались возле каждого, даже сворачивали в сторону от трассы. Водители не возражали — каждый из них получил соответствующие поручения от жены — что и сколько купить, на что истратить командировочные.

А уж рынков — больших и малых — я старался не объезжал.

— И что ты нашел хорошего на этой барахолке? — недоумевал один из водителей, пожилой мужик с хитрыми раскосым глазами и окладистой бородкой. — Наш рынок не в пример богаче, а цены на нем — пониже. Купил вон бабе полушалок, отвалил почти кусок, на поселковом рынке полушалки получше стольник на выбор… Ежели денег девать некуда — мне отдай, потрачу за милую душу…

— Вкус моей жены мне известен — она именно о таком платке мечтает, — отбивался я от насмешек шофера. — Она у мен привереда, не дай Бог…

— Баб учить нужно, — назидательно промолвил другой водитель, помоложе. — Если слов не понимают — вожжами попробуй…

Наиболее значительные покупки я сделал в двух попутных городишках: Таежнинске и Верхотурье. У местных охотников купил меха, у какой-то замшелой старухи — аж три пуховых платка, у полупьяного мужика — хрустальный сервиз. В результате, когда мы, наконец, добрались до Новореченска, у меня на руках оказалось не так уж много фальшивок — порядка пятнадцати тысяч, зато — около целый полтинник в «чистых» купюрах.

Процедура оформления груза много времени не заняла. Подписал какие-то бумаги, предъявил доверенность, сунул «на лапу» грузчикам, подрядившимся грузить ящики со станками — вот и все дела. Оставил водителей контролировать погрузку, а сам двинулся на местный рынок.

Новореченск — небольшой таежный городишко с населением около пятидесяти тысяч человек. Чем занимаются жители, где работают — неизвестно. Да я и не пытался заняться демографическим анализом, тем более — изучением положения в местной промышленности. Этот город интересовал меня в первую очередь с точки зрения реализации оставшихся подделок.

Заодно не мешает разведать пути бегства. Если мы с Любашей воспользуемся попутками и доберемся в этот город, куда можно податься? Все же железная дорога, аэропорт, автобусная станция. Это тебе не леспромхозовское захолустье!