Любовь Полищук. Безумство храброй

Но сон в голову не шел, расплескались мысли и наваливались как волны одна на другую. Принять снотворное – жестокая привычка. Однажды привыкла – больше месяца отвыкала. Не думать ни о чем – трудно, не хватает выдержки. Обязательно какая-нибудь шальная мысль выпрыгнет, как дельфин из воды, и вызовет бурю размышлений. Лучше всего вспоминать смешные неназойливые истории или случаи, которые, в конце концов, успокоят нервы и сведут на нет движение мыслей. Так и поступила. Вспомнила, как загорала с сыном в Сочи. Забравшись на высокий лежак, стала центром внимания многих мужчин на пляже. Уже загоревшая, высокая, стройная, и настолько красивая, что мужчины не решались подойти и познакомиться с нею. Делали круги около лежака. Наконец двое симпатичных мужчин, тряхнув для смелости плечами, ринулись к лежаку с Любой и вдруг из моря вышел крупный подросток и закричал на весь пляж:

– Мам-а-мам, можно я еще покупаюсь?!

Мужчины от удивления рты по открывали. Думали, что мне где-то около двадцати, не больше, самый возраст для флирта. Но тут узнали, что я женщина со взрослым сыном, и застопорились. А я не без досады назидательно заметила отпрыску:

– Леша, а ты мог бы не так часто «мамкать»?!

Вспомнила этот случай, рассмеялась и через мгновение сон увел ее в свои объятия. На следующий день Люба убедилась, что мистика бывает не только отрицательной, что преследовала ее в «Эрмитаже», что мешало ей стать Маргаритой, но и самой хорошей, самой положительной и к тому же советской, что марксистской наукой начисто отрицалось. Виданное ли в реальности дело?

Приходит Люба на прием к главному режиссеру Театра «Школа современной пьесы», и тот встает ей навстречу, улыбается, протягивает для знакомства руки.

– Полищук Любовь Григорьевна, – говорит Люба.

– Знаю, – опять улыбается режиссер, – я все о вас знаю и хочу предложить роль в спектакле «А чой-то ты во фраке?» Музыкально-танцевальная комедия или вокально-хореографический спектакль с элементами пародии. Как вам будет угодно. Всего три исполнителя. Алексей Петренко, Альберт Филозов и вы.

– А они, они согласны? – растерянно произносит Люба.

– Они не только согласны. Они хотят играть именно с вами! – опять улыбается режиссер. – Пьеса отличная. Ничего подобного Москва еще не видела. Пьеса по водевилю А. П. Чехова. «Предложение». Пьеса из старой жизни, но в ней читается действительность. И все это подается в виде театральной пародии. Соглашайтесь! Вот договор!

Люба читает договор и поражается:

– У меня главная роль?

– Центральная, – уточняет режиссер.

– И Петренко, и Филозов будут? – сомневается Люба.

– Непременно. Спектакль играется только в таком составе. Без замен. Шесть раз в неделю!

– Сколько? – переспрашивает Люба.

– Шесть. Если вам будет тяжело, то один спектакль снимем. Вот сумма за каждый спектакль.

Люба удивленно смотрит на сумму прописью, весьма и весьма приличную, и после этого недоуменно глядит на режиссера.

– Тут нет ошибки?

– Не единой. Мы даже заранее узнали номера и координаты их ваших паспортных данных и сами их проставили. Дело за вашей подписью. Вот здесь. Пожалуйста.

– Спасибо, – говорит Люба и расписывается.

– Будут ли какие-нибудь замечания, – интересуется режиссер.

– Есть одно, – заикается Люба, – пока не уменьшайте число спектаклей.

Столь быстро и удачно заключаются договоры между артистами и администрацией театра только в мистическом сне, и я несколько подлакировал ситуацию, но все происходило очень близко к описанному. Для советской мистики даже чересчур сказочно. Но дело в том, что и спектакль получился мистически-прекрасным. Каждый вечер – аншлаг, масса цветов, гром аплодисментов. Люба позвонила мне и сказала, что оставила пропуск на два места. Иначе бы я не попал на этот спектакль. Толпа у театра огромная и все спрашивают лишнего билетика. Хотел зайти к Любе за кулисы после спектакля, но она окружена друзьями, среди которых много известных артистов, и пробиться к ней очень сложно. Пусть добрые слова скажут ей ее именитые коллеги.