Любовь Полищук

Снимаясь в «Моей прекрасной няне, Люба уже была серьезно и неизлечимо больна. От своей команды она это не скрывала. Только сначала — первые две недели — молчала о том, что ей делают какие-то очень серьезные анализы… Обычно Люба никому не давала грустить. На съемочной площадке у нее не закрывался рот: постоянные анекдоты, байки, истории из жизни нон-стоп. И все рядом с ней начинали хохотать, что-то вспоминать, рассказывать. От нее они получали такой заряд радости и оптимизма — просто невероятный. А эти две недели она как-то отмалчивалась, была сама не своя. И все стали расспрашивать ее:

— Люба, что случилось? Ты сама на себя не похожа.

— Да не знаю, такая странная история, говорят, что вот такой диагноз… — отвечала Люба.

То, как она лежала и мучилась от боли, видели буквально несколько человек. Все остальные видели блестящую Любу Полищук, которая прыгала, скакала, залезала куда-то, оттуда ныряла. Настя просто смотреть на нее не могла, потому что сразу же «кололась» и начинала смеяться! Это нужно было видеть! Сколько она всего придумывала! Импровизировала на ходу, фонтанировала идеями! Заражала своей энергетикой! За счастье было вместе с ней играть. Да и «кололись» они обе — она от Насти, Настя от нее. Если они встречались с ней глазами — это был просто аут. Несколько дублей — и все запарывали. Смехопанорама. И все вокруг смеялись. И когда на съемки должна была прийти Люба, все в группе старались пойти посмотреть, потому что знали: сразу начнется шоу. Она сама была — человек-театр.

Особо забавные истории были связаны с едой в кадре. Это было очень смешно. Люба в кадре с таким удовольствием ела, что, глядя на нее, все начинали есть. Но мало кто видел — как только заканчивался дубль, она быстренько незаметно все выплевывала и говорила Насте:

— Терпеть не могу эти сладости, мне бы мяса какого-нибудь, еды настоящей!

А ее постоянно в кадре заставляли поглощать сладкое и мучное. Настя очень любила конфеты и все подтрунивала над Любой.

— Эх, повезло тебе, Любка, что ты не сладкоежка! — говорила она.

Люба знала толк в еде. Ведь у нее муж просто замечательно готовил. Она всем взахлеб рассказывала о том, как готовит Сережа. Она его очень любила, хвалила его, гордилась им. Настя была рада, что у ее подруги такая замечательная семья… Люба приносила ей рецепты каких-то диковинных блюд. Однажды принесла испеченный мужем торт. И сказала ей:

— Знаю, ты не ешь мучное, тебе нельзя, у тебя фигура, но вот это просто должна съесть!

И они накинулись как сумасшедшие, разодрали этот торт, это было что-то невероятно вкусное!

Люба могла себе позволить любую еду. У нее была потрясающая фигура от природы, так что ей не нужно было никаких диет. Она блестяще выглядела! Даже в последний день, когда она пришла на съемки свадьбы, она стояла с прямой спиной. Конечно, похудела, но такая красивая! У нее кожа была просто мраморная, такие пальцы длинные, глаза искристые, невероятные какие-то. Ноги идеальные. Уникальной красоты женщина, такой магии! Все вокруг замирали и понимали: да, это Женщина! Она так взмахнет, пойдет, что-то глазом так по роли сделает в сторону мужчины — и все! Смотришь — не оторваться!

Настя была очень благодарна Любе. У нее было чему учиться. Настя сначала в кадре стеснялась, закрывалась, но смотрела на Любу и училась этой свободе, раскованности, незажатости. И она у Любы такие фишки подмечала, которые рассказать: их так много, этих тонкостей. Ну, например, в одной сцене Настя должна была чихать. И Люба ей посоветовала нос сильно накрасить красным, как у алкоголика. И сказала ей:

— Когда чихаешь, глаза к носу своди, чтобы все понимали: уж так ты обчихалась, просто ничего уже не контролируешь, даже глаза съезжаются.

И Настя все сделала, Люба радовалась. Клоунаду она любила. Фактически Настя рядом с ней прожила маленькую, яркую жизнь. И, конечно, в памяти все это навсегда останется. То, что они, может быть, последнее время нечасто с ней виделись, никак не влияло на их дружбу. Она — мама. И Настя всегда ее так называла. И в обыденной жизни тоже. И это не были просто слова. Она ее очень любила.

Люба часто снилась Насте. Однажды приснилось, что Настя пришла к ней домой. Люба была с мужем. Они поговорили, а потом Люба говорит:

— Ты знаешь, тебе пора. Тебе нужно уходить, иди. А я — побуду здесь.

Это было словно прощание. После этого они уже не разговаривали больше. И Настя очень сильно об этом жалела. Раньше они говорили обо всем на свете. Очень много и по личной жизни, и по профессии. У них не было закрытых тем.

Люба обожала делать смешные разнообразные прически, это хлебом не корми. Говорила:

— Давай здесь хвостик сделаем!